— Ага, — не стали спорить со мной.
Сашка подошел к рабочему столу Кирилла, упал на его стул и вытянул ноги, тем самым почти касаясь уже моего стула.
— Осторожнее, — недовольно косясь на его ноги, предупредила. — Я сегодня не в том настроении, чтобы поддерживать твои шуточки.
— Жаль, — печально вздохнул Морозов. Его печали я, между прочим, вот ни капельки не поверила. — Я, знаешь ли, люблю, когда меня жалеют.
Он подался вперед, крепко хватаясь руками за подлокотники стула. Ноги же поджал, иначе бы ему было жутко неудобно. Потом парень стал пододвигаться ко мне. Выглядело это все настолько смешно, что я не сдержала смеха.
И в этом была моя ошибка. Потому как почти сразу же, из кабинета босса вышел, собственно, босс.
— Что вы здесь забыли? — спросил Городцов у Морозова.
Вопрос был произнесен с таким раздражением, что мне снова стало не по себе. Как я вообще смогу работать с этим человеком дальше, если, видя его, меня бросает то в жар, то в холод. И вызван такой перепад температуры далеко не томлением или симпатией. Он на самом деле меня пугал.
— Так обед, — заметил Морозов и не думая подниматься с места. — Вот зашел, чтобы забрать Лилию с собой. Иначе она скоро в обморок начнет от голода падать.
— Вот как. — Городцов изогнул одну бровь, будто в самом деле удивился сказанному. — Неужели ей нужен конвой в вашем лице?
— Разумеется, — заулыбался Морозов. И, встав-таки на ноги, протянул мне руку, предлагая принять его помощь. А то и правда, вдруг я тут падать в обмороки начну. — Пойдем, Василькова. Я, так уж и быть, тебя угощаю.
И мне бы отказаться. Но Городцов смотрел так пристально, что просто хотелось сбежать. Хоть куда-нибудь. Пусть даже это и будет местная столовая или кафе, расположенное на противоположной стороне улицы. Хотелось сбежать. Что я, собственно, и сделала, вцепившись в руку Саши.
— Да, пожалуй, стоит сходить, — тихо проговорила, вставая со своего места.
— Еще бы, — легко поддержал меня Морозов, продолжая улыбаться. — Тем более, в такой приятной компании, как моя.
Сказав это, он чуть наклонился вперед и захлопал глазами. Смех снова сдержать не удалось. Только на этот раз я постаралась смеяться не громко. Чтобы не раздражать некоторых хмурых и недовольных.
Мы, все так же под ручку, вышли из отдела и пошли по пустому коридору в сторону лестницы, ведущей на первый этаж. Признаться, мне почти сразу стало легче. Потому как я до последнего чувствовала на себе пристальный и колючий взгляд Городцова. Все казалось, что он готов был испепелить меня на месте. Но что-то не давало ему этого сделать.
Сергей
Почему-то я начал злиться. Медленно закипать изнутри, когда увидел рядом с этой ходячей катастрофой парня из соседнего отдела. И чего, спрашивается, ему не сиделось на своем рабочем месте? Какого черта он заявился сюда?
Когда я в первый раз вышел из кабинета, то никого в отделе не увидел. Уже было направился по своим делам, но тут заметил Василькову, которая самым бессовестным образом спала на папке, в которой приносила мне протокол заседания. И, признаться, я не смог пройти дальше. Выйти из чертового отдела, в котором тратил время по просьбе отца. Просто стоял и смотрел на девчонку, как идиот, боящийся подойти ближе и рассказать понравившейся девушке о своей симпатии. Только вот… симпатии не было. Я сам не понимал, с чего вдруг задержал на ней свой взгляд. Почему не могу пройти дальше. Просто проигнорировать тот факт, что Василькова очень устала. Настолько, что заснула прямо на рабочем месте.
Хотелось ли мне по-прежнему ее уволить? Да. Но для этого должны были быть серьезные причины. И странное времяпрепровождение по вечерам к ним не относились. Как и сон на рабочем месте. Учитывая, что случилось это во время обеда.
Так думал я до тех пор, пока не услышал мужской голос, а затем и громкий женский смех. Вышел проверить, в чем, черт побери, дело, и когда увидел, кто пришел и кто смеется, почему-то разозлился. Настолько, что захотелось запустить в парня чем-нибудь тяжелым. Или как следует пройтись кулаком по лицу. Мне не нравилось, что он крутится вокруг Васильковой. Хотя, по сути, мне не должно было быть до этого никакого дела. Однако, меня это волновало. Настолько, что я…
Не позволил себе окончательно сформировать эту мысль. Смог взять себя в руки и отреагировать вполне спокойно. Насколько это было вообще возможно. Почему со мной стало происходить что-то непонятное, подумаю потом. Когда голова не будет забита работой. Впрочем, лучше пусть она будет забита ей всегда.