И вовсе оно не опухшее. Но, что-то подсказывало мне, что оно станет таковым, если я не выдержу и разревусь. Но я не хотела доставлять этой особе такого удовольствия, поэтому опустила голову и уставилась себе под ноги.
Мне было очень стыдно перед этой женщиной. Я могла понять ее и скорее всего поступила так же на ее месте. Приехать в гости к сыну и вдруг обнаружить в его доме самую настоящую оборванку и нахлебницу. Именно так я могла выглядеть в глазах матери, обожающей своего сына. Другой вопрос: почему этот самый драгоценный сын позволяет ей приходить, когда вздумается. Но это уже не мое дело.
Собиралась быстро и тихо. Слезы душили, однако, я держалась. Из последних сил заставляла себя сконцентрироваться на одежде, обуви, телефоне и сумочке, которые так не соответствовали обстановке. В тот момент мне казалось, что все мои вещи настолько дешевые по сравнению с тем, что окружало меня, что становилось совсем горько. И я еще надеялась на что-то? Сперва надо начать соответствовать, а уже потом допускать в мысли подобные глупости.
Я покидала приютивший меня дом с тяжелым сердцем. Было странно осознавать, что унизившая меня женщина на все сто процентов права и что я именно такая, какой она меня нарисовала в своем воображении.
Стыдно признаваться, но я до последнего надеялась на более раннее возвращение Саши. Мне очень хотелось устранить возникшее недоразумение. Да хотя бы нормально попрощаться, чтобы не чувствовать себя трусихой, сбежавшей от первой же трудности. Если бы я была более уверенной в себе и настырной, то, вероятно, в первую очередь позвонила бы Морозову и заставила бы урезонить собственную мать. Но подобная наглость была мне совершенно не свойственна, и я пустила все на самотек.
Пустой подъезд резанул глаз своим пафосом. Все новое, вылизанное и опять-таки не дешевое. Новостройка. В лифте большущие зеркала, в которых отражается мое бледное, потухшее лицо. Позади осталась моя мечта о теплом, уютном и таком простом будущем.
Дура! Как можно будучи нищенкой стать принцессой? Возможно, кому-то и удается это сделать, но только не мне. Я слишком слабая для того, чтобы сорвать быстрый куш. Да и… это не для меня, если уж так подумать.
Одевшись по погоде, я тем не менее чувствовала леденящий душу холод, который пробирал до кости. Он исходил от меня самой. Такого не должно было быть, однако, это происходило со мной сейчас. И вроде ничего не предвещало непонятной дрожи в коленях, таки вырвавшихся на свободу слез и безысходности, которая окутала меня толстым слоем ваты и завернула в плотный кокон. Внутри которого посеяла панику. Последняя неспешно разрасталась, с каждым шагом все больше затапливая мое существо.
По правде сказать, я плохо знала тот район, в котором оказалась по милости Морозова. Ориентировалась лишь по навигатору недавно заряженного телефона. Хоть это догадалась сделать. А то бы сейчас срывающимся на писк голоском пыталась выведать у прохожих, куда мне идти и какое метро ближе всего отсюда.
Ситуация была отвратительная. Ладно бы дома меня никто не ждал, так нет. Я думаю, что совсем наоборот. Ведь два дня подряд не было единственного спонсора попойки. Не сомневаюсь в том, что мне захотят отомстить. Воображение уже подкидывало картинки одна кровожаднее другой, где я непременно становлюсь отбивной. Я ведь не знаю, на что способна кучка выпивох, для которых водка важнее жизни ближнего.
Чем ближе я подбиралась к своему приговору, тем тяжелее становились ноги. Они отказывались идти в нужном направлении. Но дороги назад у меня не было. И в бок тоже. Надеяться на то, что меня вдруг неожиданно начнет разыскивать Городцов или Морозов, не стоило. И так уже мне была дана большая передышка. За которую предполагалась весомая плата. Надеюсь, завтра тоналка сможет мне помочь скрыть следы ударов моей матери. Мне бы только дотерпеть до следующего дня. А там уже обговорю все с боссом и даст бог съеду отсюда.
Кутеж у женщины, которая уже давно перестала называться моей матерью, слышался даже в подъезде. У меня перехватило дыхание, едва я представила себе, сколько народу сейчас увижу в родной квартире.
Собственные шаги казались мне тяжелыми и громкими. Мне не хотелось раньше времени обнаружить свое присутствие. И, да, сегодня прокрасться в свою комнату незаметно у меня не было шансов. Казалось, что люди заполонили все пространство нашего маленького, скромного обиталища. И даже мою комнату, в которой я так надеялась укрыться от бури.
Входная дверь оказалась не заперта. Всего-то надо было дернуть за ручку и толкнуть ее от себя. Но я все еще медлила. Мне откровенно было страшно. Плохое предчувствие все нарастало.