— Мне плевать на то, что она там себе считает, — поморщился Сашка, нависая надо мной милым, пушистым облаком. — Мне не нужна надменная стерва, которая будет считать не мои достоинства, а валюту в моем кошельке.
Крыть было нечем. В его мире жили именно такие тщеславные фифы, которые регулярно посещали салоны красоты, дорогущие бутики и вип-тусовки.
— Зато они с детства приучены соответствовать высокому статусу, обучены этикету и постоянно следят за собой. Такие, как я, уж точно им не чета.
— Послушай, если я тебе не нравлюсь, то так и скажи, — недовольно проворчал Морозов. — Но к матери я тебя все равно не отпущу.
Хотела ответить ему в тон, но не смогла. Я вообще не могла вымолвить ни слова. Принятие решения давалось очень тяжело. Насколько сильно меня вчера приложило откровением его матери, настолько же резко это самое откровение сейчас отошло на второй план. Поэтому я боялась ошибиться.
— Ты в праве сейчас ничего мне не отвечать, — неожиданно продолжил Саша. — Я очень виноват перед тобой. И по моей вине ты сейчас лежишь в больничной палате, а не разгуливаешь по центру города со мной под руку. Я допустил ошибку, не предупредив тебя о том, что некоторые мои родственники имеют доступ ко мне домой. И что они вероятно не придут в восторг от твоего появления в моей жизни.
— Что ты такое говоришь? — возмутилась, обхватив его лицо руками и заставив заглянуть в глаза. — Твои родители не кто-то посторонний. Они имеют право знать, как живет их сын.
— Скажи это своей матери, — весьма резко ответил Александр. Но тут же изменился в лице и зачастил: — То есть я совсем не то хотел сказать! Я просто думал, что смогу показать, сколько боли они способны причинить собственным детям. Твоя, вот, физическую причиняет. А моя способна вскрыть мозг и расковырять его чайной ложкой. Думаешь, я просто так такой странный? Что мне по кайфу из себя вечно клоуна строить?
Я удивленно смотрела на него и все пыталась найти какой-то подвох. На красивом лице парня не было и тени веселья. И это было очень для меня не привычно.
— Родителей ведь не выбирают, — осторожно возразила я. — Они дали нам то, что у нас есть, нашу жизнь.
Я осеклась, сообразив, что моя собственная мать прошлым вечером чуть было это самую жизнь и не отобрала. И то, что ее срыв произошел по вине алкоголя, не смягчает обстоятельств. Наоборот, мне кажется, что ради меня, мама могла бы и не начинать пить. Но ей было все равно.
— Понимаешь, ты у меня сейчас единственная, с кем можно было бы быть самим собой, — неохотно признался молодой человек. — Ты мне очень нравишься. Дай мне шанс завоевать тебя, Эльф. Обещаю, что не причиню тебе боли. Ты мне веришь?
Ну почему именно в этот момент он выглядел таким милым, что хотелось забыть обо всем и прокричать: «Я уже люблю тебя, глупый!» Как бы там ни было, но я не имела права так говорить. Во-первых, на эмоциях совершать подобные поступки вредно. А во-вторых, мне еще никто не сказал заветного «люблю». Это не одно и тоже, что «нравишься». Хотя, в нашем случае, говорить о чем-то по-настоящему серьезном и правда рано.
— Я тебе верю, — осторожно принялась отвечать ему. — И даю тебе этот шанс. Думаю, у нас все действительно получится.
Я перестала терроризировать его щеки и расслабила руки. Глаза тоже отвела, чувствуя, как волна смущения заскользила по моему собственному лицу. Сейчас кто-то распознает невысказанное мной признание.
— Да ну, перестань, — усмехнулся Сашка и немного от меня отстранился. — Чего ты там опять себе напридумывала?
На этот раз я ничего не стала ему отвечать. До боли закусила губу, чтобы хоть немного прийти в себя.
— Как ты себя чувствуешь? — в который раз сменил тему разговора Морозов. — Сможешь сесть на постели? Или ты хочешь немного поспать?
— До твоего прихода я собиралась поспать, — решила немного покапризничать. — Но из-за тебя я заработала бессонницу.
— Взаимно, — довольно улыбнулся молодой Саша. — А еще, я голодный, как волк. Но это не помешает мне еще немного побыть с тобой, а потом пойти и разыскать лечащего врача.
— А зачем тебе мой врач?
Я даже села сама — так озадачилась тем, что сказал мне Сашка.
— Ну, ты же не рассказываешь мне о своем состоянии, — немного обиженно и наигранно выдал Александр.
— Я просто не успела это сделать, — смущенно улыбнулась. — Тем более, что мне уже гораздо лучше.
— В таком случае, я хочу в этом убедиться, — не пожелал сдаваться Сашка. — Показывай все свои синяки и гематомы.