— Это не обратный отсчет до секса, — объясняю я. — Это календарь наград. Я их заслужила за то, что, несмотря на трудности общения с Ником, хорошо выполняю свою работу.
— Уверена, что это действительно трудно, — сухо соглашается Ноэль. Я бросаю на нее еще один убийственный взгляд.
— Я видела, как он смотрел на тебя, когда пару недель назад мы столкнулись с ним в продуктовом магазине, — комментирует Джинджер, доставая еще один противень с пряниками из духовки. — Мне кажется, вы мило смотрелись вместе.
— Кто? Ник? — Я спрашиваю так, словно ничего не помню об этом событии. Но, конечно же, я все помню. Это стало последней каплей перед созданием календаря «Рождественского траха», то есть календаря наград. — На меня?
— Да, Ник. На тебя.
— Ты имеешь в виду тот случай, когда он остановил нас в продуктовом магазине, чтобы расспросить меня о компании «Дружелюбных Лам»? В субботу? Когда я была одета в спортивные леггинсы и без макияжа? — И к тому же, я была в обуви на плоской подошве. Он возвышался надо мной, как великан, когда подошел к нам с Джинджер в отделе ингредиентов для выпечки. Я как раз убирала два пятифунтовых мешка сахара в тележку, когда, обернувшись с пакетами в руках, увидела Ника. Он явно только что вернулся из спортзала, я видела, как его влажная зеленая футболка прилипла к груди под расстегнутым зимним пальто, волосы растрепались, точно так, как я себе представляла, если бы провела по ним руками.
Что, очевидно, я бы сделала только в том случае, если бы захотела его утопить или окунуть лицом в торт. Больше нет никакой другой причины, по которой бы мои руки оказались в идеальной шевелюре Ника.
— Да, именно это я и имею в виду. Он еще спросил у тебя, как проходят твои выходные, на что ты ответила, что — то типа: «Классная футболка, так в стиле Гринча».
— Она была зеленая! Как Гринч! — протестую я. Ладно, возможно, это была не лучшая моя шутка.
— Он заставляет тебя нервничать.
— Нет, не заставляет.
— Потому что он тебе нравится, — продолжает Джинджер, как будто мое отрицание ничего не значит.
— Нет, не нравится.
— Да, нравится. И я не знаю, почему это тебя так пугает? Он не Билли. Ник вернулся, чтобы здесь остаться.
Билли — мой бывший. Мы познакомились в университете Мичигана. После окончания он поехал со мной в Рейнди — Фолс. Он продержался здесь чуть больше года, прежде чем понял, что этот город не для него. Ну, или Холли Винтер не для него.
— Теперь, это точно похоже на рождественский трах, — напевает Ноэль себе под нос, но достаточно громко, чтобы я услышала.
— Вы понятия не имеете, о чем говорите, — ворчу я, атакуя изображение рождественского венка, вырезанного из журнала, намазывая его клеем. — Ничегошеньки. У нас с Ником не будет никакого рождественского траха, я вам это точно говорю.
— Тебе надо их продавать, — говорит Ноэль, указывая на календарь. — Запустить массовое производство. Держу пари, будет огромный спрос на рождественские календари с обратным отсчетом до траха.
— Они будут отличным подарком для моих друзей! — соглашается Джинджер с преувеличенным энтузиазмом. Она всегда будет поддерживать Ноэль в издевательствах надо мной, как будто это ее обязанность, как младшей сестры.
— Нет никакого обратного отсчета до траха! Мы не вместе. И никто из нас, не хочет быть вместе! И последний человек в мире, с которым бы я хотела быть, — это Ник Сент — Круа.
— Холли, — отчитывает Джинджер. — Где же твой рождественский дух? Неужели в гостинице «Вагина» нет мест для Ника?
— О Боже, ты не сказала это только что! — Я запихиваю шоколад за оставшиеся дверцы и начинаю собирать свои вещи.
— Сказала! — смеется Джинджер. — И, между прочим, я очень горжусь собой. Это был хороший вопрос. — Она плюхается на стул рядом, подгибает ногу и кладет голову на колено, наблюдая, как я собираюсь.
— Вы хуже всех, но я все равно вас люблю. Мне пора домой, еще нужно упаковать вещи. Для моей деловой поездки, — добавляю я многозначительно, прежде чем кто — нибудь из них успеет добавить еще один непристойный комментарий про упаковку Ника или что — то столь же нелепое. — Постарайтесь вести себя прилично, пока меня не будет.
— Повеселись!
— Этого не будет.
Глава 5
Чтобы добраться до аэропорта, Ник заехал за мной на машине. Это справедливо, потому что поездка до Детройта займет девяносто минут. Но в тоже время, это несправедливо, потому что это лишние девяносто минут в обществе Ника.
И в отличие от моих сестер, я не настолько помешана на мысли, что он делает это из — за того, что втайне мечтает провести со мной время.
— Мисс Винтер, даже не думайте о том, чтобы опоздать на самолет, — вот как в пятницу вечером, Ник заманил меня в эту автомобильную поездку. Он собирался уходить домой, но остановился в четырех футах от моего стола и шагнул обратно. — С другой стороны, думаю, будет лучше, если мы поедем вместе. Я заберу вас по дороге в аэропорт.
Затем он улыбнулся, пожелал мне хороших выходных и вышел из офиса, прежде чем я смогла возразить или спросить, есть ли у него мой адрес.
Он забрал меня десять минут назад.
И это уже самые долгие десять минут в моей жизни. И нам еще предстоит проехать девяносто долгих миль.
До сих пор, мы и словом не обмолвились. И пока Ник, похоже, наслаждается оглушительной тишиной, я прокручиваю в голове возможные темы для разговора.
Он расслабленно сидит на водительском сиденье, положив одну руку на руль, а другую на подлокотник между нами. Время от времени барабанит пальцами по рулю или двигает по нему рукой, совершенно не напрягаясь.
В то время как во мне бушует нервная энергия эльфа, который переборщил с леденцами.
Оглушающая тишина.
Я начинаю сомневаться в том, помнит ли он вообще, что я в машине.
— Мы могли бы послушать рождественскую музыку, — наконец предлагаю я.
Что угодно, лишь бы нарушить тишину, благодаря которой моему мозгу предоставлена полная свобода на разные ненужные мысли. И из — за присутствия Ника, мое сердцебиение ускоряется, потому что я думаю о вещах, о которых не должна думать. Например, как бы Ник ощущался в гостинице «Вагина». — У меня есть плейлист на телефоне.
Он искоса смотрит на меня со своего водительского сиденья, и я замечаю на его лице намек на улыбку, затем он качает головой и издает низкий смешок.
— Пожалуй, я пас.
Ну, конечно, нет. Нервно постукиваю пальцами по бедру. К счастью, я подготовила целый список дел, которые запланированы на этой неделе. Я лезу в сумочку, которая лежит у моих ног, когда Ник прерывает тишину:
— Просто из любопытства, как рано ты начинаешь слушать свой рождественский плейлист? — На секунду он отрывает взгляд от дороги, и, когда смотрит на меня, в его глазах я замечаю что — то похожее на веселье. — На следующий день после Дня Благодарения? Первого декабря? В июле?
— Ха — ха. — Я оставляю блокнот в сумке, осознавая, что список, который подготовила, недостаточно длинный. Мне нужно, каким — то образом растянуть его на всю поездку.
— Ты в курсе всех запланированных дел на эту неделю? — спрашивает Ник.
— Конечно. — Я снова тянусь к сумке, при этом проговаривая расписание в своей голове, но все равно хочу, чтобы оно было перед глазами. Мы вылетаем поздним рейсом из Детройта во Франкфурт, на рассвете пересадка до Нюрнберга. Помимо запланированных встреч с представителями «Баварских медведей», у нас намечена экскурсия по фабрике игрушечных поездов, а затем переговоры о сотрудничестве с их представителями, ну и еще пара встреч с другими поставщиками.
Пока я болтаю о наших планах, Ник ни разу не перебивает меня, но также это не похоже на то, что он вообще меня слушает. Когда я уверена, что не упустила ни одной встречи, запланированной на это неделе, я закрываю блокнот и кладу на колени, перебирая края картонной обложки подушечкой большого пальца. Затем из меня вырывается вздох — тихое покорное фырканье, похожее на звук, который издает собака моих родителей, когда я надеваю колпак Санты ей на голову.
— Чем ты занималась в эти выходные?
Вопрос застает меня врасплох, так как не имеет никакого отношения к моей тираде о деловых планах на эту неделю. Он кажется искренним и любопытным. Может быть, ему тоже надоела тишина, и он боится, что я снова предложу включить свой Рождественский плейлист?
— Я встречалась со своими сестрами. Джинджер нуждалась в компании, пока тестировала очередной рецепт пряников. Затем я занималась стиркой и собирала вещи для этой поездки. Потом упаковала несколько рождественских подарков. И, конечно же, ходила на коронацию «Принцессы леденцов», которая проходила при свечах в парке Наследия. — «Принцессу леденцов» всегда избирают в начале декабря, чтобы до конца месяца она смогла выполнить свои прямые обязанности. В основном это участие в ежегодном рождественском параде и помощь Санте с его работой по субботам.
— Ах да, коронация «Принцессы леденцов», — медленно повторяет Ник. — Это входит в твои обязанности как бывшей принцессы?
Он знает об этом? Я чувствую, как внезапно мое лицо заливает жар, от смущения или от позора, не знаю точно. Похоже, он не смеется надо мной, так что не могу определить, как именно он относится к этой информации.