– Остановите, тут неподалёку моя подруга живёт, у неё заночую, – взмахиваю рукой, но на Поклонского это не действует, он продолжает ехать к моему дому.
– Успокойся, – просит. – Просто встретишься с одним человеком, он уже ждёт. Я подумал, что утра ждать – долго, потому поменяем замки сейчас.
– Ночью?
– Он тихо, соседи даже не проснутся.
– Вы серьёзно? – не могу никак понять, что задумал этот странный мужик, а Поклонский кивает. – Да зачем? Я бы утром вызвала!
– До утра далеко, а ты же не хочешь, чтобы Леонид вернулся в твою квартиру? – смотрит в саму суть, понявший намного больше, чем я ему сказала. – Это же твоя квартира, да?
– Моя, – киваю, потому что это правда.
Мы с Лёней съехались пару лет назад. Вернее, однажды он остался на ночь, а после снова пришёл, и ещё – так плавно ко мне “переехали” все его вещи. Я не возражала. Любила его, но сейчас жалею, что позволила окопаться на своей территории. Слишком много в моей квартире осталось напоминаний о Леониде и его следов.
– Тогда какая разница, когда замки менять? Почему бы не сейчас? Ночь – отличное время, чтобы делать глупости и совершать подвиги.
Поклонский не врал: нас уже ждут у подъезда.
– Замок я взял, – говорит высокий мужчина лет пятидесяти. На нём тёмно-синий фирменный комбинезон с логотипом “Мегастроя”, в руках чемоданчик с инструментами, а на лице готовность работать на благо компании.
Мне всё это кажется сном. Изломанной сюрреалистичной реальностью, в которой я – главная героиня драмы.
– Ну что ж… пойдёмте менять замки, – чему-то хихикаю и осматриваю пустой двор. – Прямо спецоперация какая-то.
Больше всего я боюсь, что Лёня уже вернулся. Не смогу сейчас его видеть, не найду слов, чтобы поговорить без слёз и оскорблений. Мне нужно время, чтобы успокоиться и не выглядеть в его глазах жалкой истеричкой, но на счастье он ещё не вернулся.
Но он ещё “на работе”. Терпит тиранию Поклонского, трудится в поте лица. Урод.
Стараясь не представлять, чем именно он занят в полночь, я веду слесаря за собой, только у самой двери понимая, что Поклонский всё это время шёл следом. Что ж он такой настойчивый?
Если бы не слесарь, который очень бодро принимается за работу, я бы обязательно попросила Дмитрия уехать домой, к жене. Зря с ним поехала, понимаю это. Вообще всё зря.
– Тут работы на двадцать минут, – сообщает слесарь и бодро орудует отвёрткой, а я не знаю, что мне делать дальше.
– Варвара, может воды? – спрашивает Поклонский, легонько трогая меня за плечо. – Очень пить хочется.
– Конечно, – не бросать же его умирать от жажды на пороге квартиры?
И пусть это всего лишь предлог, но я позволяю чужому мужчине войти в свою квартиру.
Глава 5 Варвара
Наверное, мне нужно избавиться от доминирования Лёни в этом доме. От его запаха, от ощущения, что никто другой не имеет права сюда входить, находиться в квартире, когда жениха нет рядом.
Я тщательно хранила верность Леониду и берегла свою репутацию. Теперь, когда Поклонский в доме, чувствую себя преступницей и изменщицей.
Остановившись на пороге кухни, зажмуриваюсь и встряхиваю головой. Лёня меня предал, растоптал всё, что было между нами, выставил на посмешище. Я ничего ему больше не должна.
Интересно, он со своей любовницей обсуждал меня? Небось смеялись надо мной, называли легковерной идиоткой, раз так и не поняла, что он изменяет, прикрываясь работой. Сейчас тоже смеются?
– Ты опять дрожишь, – Поклонский стоит за моей спиной и между нами всего несколько сантиметров. Дмитрий снова ворвался в моё личное пространство, нарушив все допустимые нормы.
– Я мёрзну, – признаюсь и растираю предплечья, а руки Поклонского обнимают меня за плечи. – Что вы делаете?
– Грею, – сообщает, наклонившись к моему уху, левой рукой перехватывает меня поперёк груди, а второй гладит по плечу.
– Не надо, – дёргаюсь и шиплю, как кошка.
– Сам знаю, – вздыхает, опускает руки, но не отходит, а я так устала, что даже шага сделать не могу.
На фоне слесарь негромко стучит инструментами, вытаскивая замок из старенькой деревянной двери, вставляет новый, а мы с Дмитрием так и стоим на пороге кухни в полной тишине.
Она звенит, а мне так больно. Господи, кто бы знал, как мне сейчас плохо.
Надо продать эту квартиру, переехать в другой район, поближе к работе. Решено! Я не смогу жить там, где каждый сантиметр пропитан предательством.
Поклонский вдруг зарывается носом в волосы на моей макушке, дышит глубоко, словно пытается наполниться моим запахом. Странные ощущения от его близости: острая смесь из боли, табу, страха и безопасности. Слишком остро, очень пряно и опасно.