Не знаю, почему он не уезжает. Я жду мужа, а он? Он так и не обращает внимания на свою пассажирку.
Бросаю взгляд на нее – она тоже недоумевает.
Поворачиваюсь к Тимуру, и…
– Спроси, – предлагает он.
Я чувствую себя так, будто у меня на руках карт-бланш. Волнуюсь, даже губы пересыхают, и я их незаметно облизываю.
– Тебе не тяжело постоянно выговаривать ее полное имя?
– Уверена, что хотела спросить именно это?
Нет.
Не знаю, как он чувствует, что у меня на языке вертелся похожий вопрос, но другой.
– Почему ты сократил мое имя?
– Интересно, какие у тебя варианты.
Улыбаюсь, почему-то теперь это кажется забавным, хотя когда-то расстраивало.
– Я долго думала, что ты не расслышал, когда я представилась. – Смотрю на него, чтобы не упустить верный ответ. – Позже подумала, что ты его забыл и просто назвал первое имя, с которым возникли ассоциации. А потом пришла к выводу, что ты просто не захотел забивать себе голову таким пустяком.
Его обожает ночь, она так скрадывает его лицо, даже невзирая на свет фонарей, что мне сложно рассмотреть хоть какие-то эмоции. Более того, кажется нереальное – будто его губы дернулись в мнимой улыбке.
Сзади раздается гудок, и я оборачиваюсь, чтобы уйти, уверенная, что ответ не услышу.
– У меня никогда не было проблем ни со слухом, ни с памятью, Аня. Несмотря на мой внушительный возраст.
Не останавливаюсь.
Сажусь в машину и уезжаю, даже не оглянувшись.
Дальше… дальше от этих слов, которые показали, что он тоже изредка окунается в прошлое. Дальше… мне всегда хотелось держаться от этого мужчины как можно дальше, и это было хорошее правило. Странно, что оно вдруг сломалось.
– Замерзла? – заметив, что я обнимаю себя руками, интересуется Макс. – Включить обогрев?
– Нет, спасибо, – разворачиваюсь к нему, согреваюсь от этой улыбки, от этой заботы. – О каких договорах и проверке вы говорили?
– Тимур хочет кое-что проверить. Сказал, что пришлет аудит.
– Внеплановый?
– Да. С другой стороны, у холдинга юбилей, десять лет. Так что понятно его желание подбить итоги. Кстати, в эту пятницу вечеринка по этому поводу.
Он подмигивает, а я чувствую смутную тревогу и, несмотря на его пояснения, не могу успокоиться.
– Может быть… может быть, тебе нужна какая-то помощь с договорами? Я могу просмотреть, посоветовать и…
– Анита, – он качает головой, – законы и правила меняются за год несколько раз. И то, что было актуально несколько лет назад…
Согласно киваю.
Он прав.
Отворачиваюсь к окну, смотрю на осень, по которой мы проезжаем.
– Серьезно, – чувствую, как Макс сжимает мою ладонь, – у меня в компании все в порядке. Со мной работают самые лучшие специалисты. Не забивай себе голову ерундой. Лучше подбирай себе новое платье, туфельки – что там еще женщины любят?
Хороший вопрос.
Потому что я понятия не имею, что люблю я.
– Ложись спать, – говорит Макс, когда мы возвращаемся домой. – Хочу чуть-чуть поработать.
Я согласно киваю: когда мужа накрывает творческий порыв, он забывает про время, может работать всю ночь. Но утром я застаю его не в мастерской, а в его кабинете. Ноутбук включен, на столе какие-то документы, а Макс лежит на диване в той же одежде.
Услышав мои шаги, открывает глаза, тянет меня на себя, заставляя склониться, отводит от моего лица волосы, улыбается. Такой, как всегда. А мне неспокойно.
– Скажи, у нас неприятности?
– Из-за того, что я начал тащить на дом работу? – посмеивается беспечно. – Нет, просто дома удобней. Здесь рядом ты.
Его поцелуй трогательный, нежный, тоже такой, как всегда, – и, как всегда, он действует на меня успокаивающе.
Я делаю кофе, готовлю быстрый завтрак, пока Макс принимает душ и одевается. Даже если он не спал всю ночь, на его внешности это не сказывается – выглядит хорошо и свежо. И я позволяю себе поверить, что причин для волнений нет. Хотя, по сути, наверное, закрываю на это глаза, затаптываю предчувствие, ведь вижу же, все вижу.
Целую неделю Макс возвращается поздно. И он будто забыл про свою мастерскую. Долгие вечера он проводит с ноутбуком в своем кабинете, иногда кому-то звонит, говорит на повышенных нотах. А когда я вхожу, разговор обрывает. Мои попытки завести речь о его работе заканчиваются его улыбкой и заверением, что все хорошо.
У меня нет причин для недоверия: всегда, когда он говорил, что все будет хорошо, так и случалось. Поэтому я успокаиваю себя тем, чем он и советовал, – покупаю новое платье. Я давно не ношу черное, но сейчас выбираю именно этот цвет. Закрытое наглухо спереди, с белой вышивкой на воротнике, похожей на атрибут школьной формы, но с открытой спиной.