Тати Блэк и Полина Рей
Босс по обмену
Пролог
Выпивая в баре с заклятым другом, следи за количеством принятого на грудь спиртного. А если не уследил — никогда не соглашайся на авантюру поменяться с ним рабочими местами. А если всё же согласился — смирись. Не так уж и плоха должность начальника отдела продвижения, особенно если в комплекте с ней идёт негласная борьба с начальницей соседнего отдела… В любом случае продвигать тазики для бань вдвоём будет гораздо веселее! В голове Шаталова Владислава стучал дятел. А может, сразу два или даже три. Стук раздавался то в одном виске, то в другом. Потом в затылке, следом — снова в висках.
Б*яяяя!
Влад повернулся набок, но это не помогло. Вдобавок в рот насыпали песка, имитируя мини-пустыню Сахару, в которой последний дождь прошёл пару веков назад. И никакой надежды на благословенный оазис.
Шаталов всё же нашёл в себе силы и приоткрыл один глаз, жмурясь от яркого света, льющегося в в одно-единственное, не слишком широкое окно.
Б*яяя дважды… Его взгляд упёрся в цветастый ковёр на полу, метнулся на стену напротив, которая была слишком уж близко, и закрылся вновь.
Просыпался в незнакомых местах Влад редко, но метко. И видимо, именно в этот раз угодил прямо в яблочко. А главное — почти никаких воспоминаний о том, что было вчера. Или позавчера — неважно. Важно было понять, что именно предшествовало тому, что он оказался в убогой квартирке, где попытка прикрыть нищету коврами соседствовала с крошечными размерами комнаты и полным отсутствием вкуса.
Шаталов перевернулся на спину, положил руку на глаза и, сбиваясь пару раз, мысленно досчитал до десяти. В голове понемногу начинали всплывать обрывки воспоминаний. Вот они со Степаном Муринским сидят в баре, вот разговор переходит с блондинок и брюнеток на обсуждение работы. И виски рекой, и из закуски только лёд, который так и остаётся на дне бокалов. А потом — пустота. Вообще ничего. И где он очнулся, тоже остаётся «за кадром». А может, это вообще похищение? И теперь его будут держать в этой халупе, пока не получат стребованный выкуп?
Влад всё же нашёл в себе силы, сел на постели и огляделся. Комната с коврами никуда не исчезла — только закружилась пятнистым хороводом. Пришлось зажмурить глаза, чтобы не стошнило прямо на пол. Сотовый обнаружился лежащим на тумбочке возле кровати — это удалось понять, когда Влад все же распахнул глаза, борясь с приступом тошноты. Схватив телефон, он набрал на нём первые всплывшие в памяти цифры. Набранный номер оказался принадлежащим Степану Муринскому — его давешнему собутыльнику, который мог пролить хоть немного света на происходящее.
— Алло, — хрипло ответили на том конце на десятый гудок, когда Влад уже отчаялся и решил положить трубку. — Кто это?
— Стёп, это Шаталов. Вопрос первый: где я? Вопрос второй: ты жив? — выдохнул в трубку Влад, сжимая переносицу кончиками пальцев.
— А, Влад, — донеслось из трубки. — Я так и знал, что ты позвонишь рано или поздно. Очнулся?
— Есть такое дело. И все же, где я?
— А ты ничего не помнишь? — задал вопрос Муринский, и Владу стало окончательно нехорошо.
— Ни черта. Белый лист.
— Ясно, я так и думал что наша авантюра не сработает.
— Какая авантюра? — вновь с опаской уточнил Влад, строя в голове самые худшие предположения.
— А мы вчера поспорили в баре, что ты сможешь продержаться на моей должности месяц.
— Мля, только не говори, что я в Рязани, — простонал Шаталов.
— В Рязани. В моей съемной квартире.
Влад начал цепляться за обрывки воспоминаний, пролетающие перед мысленным взором разноцветном калейдоскопом, от которого затошнило ещё больше. Вот он опрокидывает в рот очередную порцию виски, и перед глазами все плывёт. А вот Муринский как назло начинает подбивать его на какое-нибудь безумство. Как будто знает, что Влад в таком состоянии способен если не на все, то почти на всё.
— И на что мы замазались?
— На твою новую тачку.
— Интересно, что тогда поставил ты? — не без издёвки в голосе уточнил Влад, памятуя о том, что если и было у Муринского средство передвижения, то какой-нибудь старенький мопед, не больше.
— Дедовы часы старые, — по голосу Муринского было понятно, что он не в восторге от лота, который поставил на кон в споре с Шаталовым.
— Ну часы можешь оставить себе, даже если я просру все к чертям собачьим, — смилостивился Влад, силясь понять, что именно ему не даёт покоя. Кажется, то ли сон какой-то, то ли видение. — Слушай, ты не в курсе… мне баба какая-то приснилась… Это же не просто так?