На этих словах нам приносят кофе. Ставят на стол вместе с тарелкой пончиков.
— Откуда ты знаешь про брак? — удивлённо округляю губы так же, как это делает постоянно Анька.
— Нечёткий след на пальце, — кивает на мою ладонь, которую сразу же поднимаю в воздух. Всматриваюсь, но не вижу даже и полоски. Кольцо я сняла ровно два года назад, когда поняла, что мой бывший ко мне уже не вернётся.
Да, мы были в браке. Два года. Я, как влюблённая маленькая дурочка, потеряла голову. И как только мне стукнуло восемнадцать, мы с Лёней сразу же расписались.
Пятая точка тогда у меня знатно горела от ремня, но…
Мама всё равно не повлияла на моё решение. И развелись мы только тогда, когда Мите был уже один год.
Не думала, что останется след от кольца, а тут Сергей его увидел…
— По этой же причине ты и динамо, — поясняет. — Обходишь теперь других мужчин стороной?
Больная тема.
Поэтому, только услышав эти слова, уголки губ летят вниз.
Лучше бы я не начинала этот разговор.
Я не обхожу мужчин стороной, но теперь тщательно их выбираю.
Сергей — исключение.
Он просто запал мне в душу.
— Всё, не будем об этом, — в рот мне утыкается розовый пончик, облитый глазурью. — Ешь.
Перехватываю сладость из его ладоней и кусаю, чувствуя, как вкусная начинка растекается во рту. Довольно мычу и забываю о своих проблемах.
— Я тебя понимаю. Сам такой. Развёлся четыре года назад. И сейчас я тридцатилетний холостяк. Но, надеюсь, вскоре перестану им быть.
От последнего предложения чуть не поперхнулась.
Но ещё бы чуть-чуть и я бы сделала это. Вовремя замерла, переваривая сказанную им информацию.
Молчу, делаю вид, что не понимаю его. Отвожу взгляд, но знаю — мои щёки меня выдают.
Он усмехнулся, а потом сладко, и так приятно протягивает:
— Помидоорка.
Глава 15
— Спасибо, что подвёз, — поправляю сумку, не зная как попрощаться. Я опаздываю на работу на час, как минимум, и чувствую, если меня застукает начальство, я труп. Думаю, лишусь премии, или вообще оштрафуют. Но…
Оно того стоит.
— Это меньшее, что я мог сделать, — он улыбается своей обаятельной улыбкой, и я таю. Вот так просто. Стоит ему натянуть уголки губ. Уже растекаюсь во всех местах, что имеются.
Кхм.
— Встретимся завтра?
Его неожиданный вопрос вгоняет в ступор. Приятный, растекающийся по всему телу.
— Угум, — на всё, что хватает эмоций, которые сейчас испытываю. Резко открываю дверь автомобиля, и, не обращая внимания на Сергея, вылетаю из салона, сразу же запрыгивая на ступеньки.
Этот ненормальный подвёз меня точно к главному входу. И наверняка все зеваки, которые увидели нас, уже шепчутся за моей спиной. Как такая, как я, с маленьким ребёнком может появиться на работе на таком шикарном автомобиле?
И с таким же не менее шикарным мужчиной, которого никто не видел.
И, слава Богу.
И пока он не совсем оглушил салон своим смехом, залетаю в офис. Несусь мимо охранника, в последнюю секунду запрыгивая в лифт, который чуть не уехал без меня.
Свечусь от счастья, улыбаясь всем подряд. Понимаю, что ненадолго, потому что сейчас мне влетит от начальства, но всё равно делаю это.
Сегодняшний обед — самое лучшее за последние несколько месяцев свидание. Без вранья и всего остального. Скромное, милое, за чашкой кофе, короткое, но… Настоящее. Без понтов, прикрас.
И эмоции от него искренние.
Залетаю на невидимых крыльях в кабинет и жмурюсь от вкусного запаха булочек. Анька опять принесла свои любимые лакомства в офис, и наверняка лопает за обе щёки, пока никто не видит.
И я совсем не против. Потому что на радостях готова даже спереть один.
— Ксения Николаевна! — холодный пот прошибает тело. Грозный голос Андрея Дмитриевича, моего непосредственного начальства чуть не заставляет меня развернуться и убежать обратно.
Твою же налево!
Глава 16-17
Опускаю виновато голову вниз, смотря на носки своих сапог.
Не успеваю даже развернуться, придумать отмазку. Андрей стоит прямо на пороге, недовольно топая ногой.
— Обед закончился полтора часа назад! Где вы были?! — зажмуриваюсь от этого ора, обрушившегося на меня волной.
На меня впервые так кричат. Что даже становится не по себе. Отчитывают, словно маленькую девчонку. Но да, я провинилась, накосячила.
Но, несмотря на это осознание, к глазами подступает ненужная влага. Слёзы наворачиваются.
Так всегда, когда повышают голос. Ранимая, порой бесхребетная. И даже сейчас, хоть и понимаю, что за дело. Обидно. Мне уже не восемнадцать.