За эти годы я конечно же испытывал радость от того, что трахнул нескольких красивых женщин, но никогда в этой комнате. Не было никакой особой причины, кроме того, что это было моё убежище, личное пространство, позволяющее мне избавиться от помпезности и обстоятельств моего положения дона самого могущественного преступного синдиката на юге.
Это не совсем правда. Не уверен, почему я продолжал лгать самому себе.
Когда я жаждал общества женщины, я пользовался отелями, в том числе тем, которым владеет семья, что позволяло мне уединиться, а также обеспечить дополнительную безопасность. У меня не было желания оказаться на чьей-то странице в «ФейсБук» на следующее утро. Это не сулило бы ничего хорошего ни моей репутации, ни моим надёжным методам ведения бизнеса.
За последние несколько месяцев я перестал волноваться об этом, греховные действия превратились скорее в рутинную работу. Мне говорили, что время залечивает раны. Для меня всё оказалось наоборот. Ничто не могло унять тьму внутри. Вместо этого я с головой ушёл в работу, удвоив благосостояние семьи. И я был готов заключить ещё один выгодный контракт в другом штате, когда Грейсон решил предать меня. В то время как Мэддокс занимался необходимым возмездием, меня больше всего беспокоили последствия. Вот почему я не мог упустить тот факт, что Грейсон нанял кого-то для обеспечения ему дополнительных боеприпасов. В чём я не был уверен, так это в том, продал ли он свою душу ФБР или другому моему врагу.
В любом случае, появление этой великолепной девушки на вечеринке куда Грейсон изначально был приглашён — не могло быть совпадением. Он должен был знать, что система безопасности будет отключена, а количество людей в моём доме, которых я не знаю, помешает мне легко идентифицировать диверсанта.
Я был известен как неумолимый дикарь, тот, кого следует бояться. Возможно, эта девушка понятия не имеет, кто я такой.
Мой отец придумал для себя прозвище Хозяин, которое я счёл оскорбительным. К сожалению, это прозвище прижилось во всем Новом Орлеане, титул перешёл и к первенцу, когда мой отец ушёл на пенсию всего два года назад. Однако нельзя было отрицать, что я превратился в человека ещё более жестокого и неумолимого, чем мой отец. Следовательно, и титул останется в силе.
Даже несмотря на то, что я в процессе попыток очистить имя Тибодо́ и нашу репутацию. Мы хорошо известны по всей стране, вся семья богата сверх всяких мер. Однако большая их часть была получена из нелегальных источников, что постоянно ставило нас под пристальное внимание правоохранительных органов. Я устал от этого, и моя решимость вывести нас на полностью легальные рынки получала массу негативных реакций как от членов семьи, так и от других сотрудников. Разве хоть кто-то не получал бы удовольствия от дополнительных доходов на протяжении многих лет? Включая меня.
Я также стал осторожнее относиться к тому, кого я решал устранить. Теперь тот факт, что она подслушала мой план, мог пустить под откос следующие несколько месяцев нашего бизнеса. Я не мог этого допустить.
Я усмехнулся, подумав об этом, когда заметил выражение ужаса в больших глазах девушки, которые были цвета изумрудов в солнечный день, совершенно завораживающие. Она маленького роста, на несколько дюймов ниже меня, но, поняв, что она прячется в шкафу, я сразу осознал, что она — сила, с которой нужно считаться. И с её длинными чёрными волосами, спадающими мягкими локонами до середины спины, она была из тех женщин, от которых у мужчин захватывает дух.
Какой бы потрясающей ни была её красота, я не мог игнорировать слона в комнате. Она подслушала, как я обсуждал убийство человека, который совершил ошибку, перейдя мне дорогу. Я редко обсуждал дела в каком-либо месте, кроме того, что мой брат ласково называл «военной комнатой», места, которое я спроектировал как звуконепроницаемое и неприступное, ежедневно проверяемое, чтобы убедиться, что никому не удалось нарушить мою безопасность, установив подслушивающие устройства. Именно это случилось с моим отцом, результатом чего стал его двухлетний тюремный срок за организованную преступность.
По крайней мере, это позволило мне ощутить вкус лидерства в двадцать с небольшим, кажется, целую жизнь назад.
Я позволил своему разгорячённому взгляду опуститься на пол, пытаясь понять, с чем мне придётся иметь дело. Учитывая её юный возраст, может быть, двадцать один, она явно не служила в правоохранительных органах. Хотя я, конечно, знаю, что внешность может быть обманчивой. Я, точно, не подозреваю, что она может оказаться наёмной убийцей. Но вполне возможно, что её подослал один из моих многочисленных врагов, чтобы собрать информацию путём обольщения.
Однако, если бы это было так, это ослепительное создание было бы одето в одежду от кутюр, а не в прекрасное облегающее платье, купленное в сетевом универмаге. Тем не менее, у меня потекли слюнки при мысли о том, чтобы заглянуть под её малиновый наряд, взглянуть на её фигуру в форме песочных часов, подчёркнутую шелковистым материалом.
Затем я заметил часы, которые были надеты на её маленьком запястье. Точнее, мои часы. Возможно ли, что она не более чем обычная воровка? Если так, то она выбрала не тот дом для наживы. Развеселившись, я направился к бару в своей спальне и налил щедрую порцию виски. Я удивлён, что она не попыталась сбежать, вместо этого уставившись на меня со свирепой напряжённостью.
Это заинтриговало меня ещё больше. Осушив жидкость одним глотком и поставив стакан на деревянную поверхность, я засунул руки в карманы и направился к ней. Я был наблюдательным человеком, что не раз спасало меня от беды. С каждым моим шагом её эмоции усиливались, гнев и ужас смешивались, создавая взрыв, который вот-вот должен был произойти.
Хотя я предпочитал, чтобы моя жизнь была простой, похоже, у богов были другие планы. Даже когда я сократил дистанцию, она не сдвинулась с места, вызывающе подняв подбородок. Мой член зашевелился, чего он не делал уже несколько недель.
— А теперь, не против сказать мне, кто ты? — спросил я, любопытствуя, каким будет её ответ.
— Одна из ваших гостей. Прошу прощения, но в ванной внизу постоянно была очередь. Я случайно сюда забрела.
Ложь была неплохой, и, если бы я не был уверен, что запер дверь, чтобы всякий сброд не рылся в моих вещах, или тот факт, что она пряталась в моём шкафу в темноте, я бы, возможно, поверил ей.
— Замечательная история, принцесса, но мы оба знаем, что это ложь.
— У меня нет привычки лгать.
Она очень осторожно завела руку за спину, пытаясь скрыть свою кражу. Я придвинулся ближе, не торопясь изучая её сияющие радужки, почти загипнотизированный её сочными губами. В течение нескольких восхитительных секунд я ощущал её жгучее желание, когда оно то затухало, то нарастало. Это позволило мне обнять её за талию, нежно поглаживая поясницу.
Когда я обхватил пальцами её запястье, дёрнув её руку вверх на несколько дюймов, она взвизгнула, как будто я причинил ей боль, но огонь в её глазах заставил мои яйца напрячься.
— Отпусти меня! — потребовала она.
— Возможно, ты и не считаешь себя лгуньей, принцесса, но привычка воровать у тебя определённо есть.
На лице красавицы с волосами цвета воронова крыла застыло выражение ярости, соответствующее её образу «злючки», промелькнувшему у меня в голове. Но доказательства были очевидны. Когда я снял с неё единственную частичку своего прошлого, которую сохранил, вспышка гнева пронзила меня. Никто не осмеливался прикоснуться к ним, ни разу. Даже моя семья знала об этом. Они понимали, что мой гнев невозможно было бы укротить, если бы они совершили что-то настолько вопиющее.