— Я ведь чувствовала, — прошептала она. — Я всегда знала, что они мне лгут. Знала, что я не такая, как они. — Она глубоко вздохнула. — А ты! Почему ты не пришел ко мне раньше?
— Не мог. Нам есть о чем поговорить. Самолет ждет. Лететь нам долго, так что я тебе все обьясню.
— Я не вернусь в Бостон! Я не вернусь в этот колледж!
— Хорошо. Ты не вернешься в Бостон. Ты не вернешься в колледж.
Правой рукой Кэтлин перехватила прут решетки повыше, левой — пониже.
— Ты и моя мать?..
— Совершенно верно. Конни — твоя мать.
— Они говорят, что ты еврей. В смысле… Конни и Дэн говорят…
— Я знаю. Для них это важно.
Кэтлин улыбнулась.
— Если ты еврей, тогда и я еврейка! Так вот почему они отдали меня в школу при монастыре… Ладно, будет им сюрприз!
— Давай не будем принимать скоропалительных решений, Кэтлин. Нам надо о многом поговорить. Я тебя люблю, я отвезу тебя домой, там мы со всем и разберемся.
Глава 34
1965 год
Рождество в доме Лиров в Гринвиче прошло весело. Присцилла, которая по-прежнему работала у них, заявила, что никогда не видела такого великолепия.
Джек и Энн устроили три приема, один за другим.
Весной Линда собиралась защищать диплом по микробиологии в Колумбийском университете. Она разослала заявления об устройстве на работу в несколько университетов, так как ей хотелось и дальше заниматься наукой. Линда встречалась с мужчиной и по завершении учебного года больше не собиралась жить с Джеком и Энн. Восьмилетняя Нелли уже определилась с целью в жизни, она решила стать виолончелисткой.
Джони и Дэвид Брек прилетели из Лос-Анджелеса. Джони вновь номинировали на «Оскара», на этот раз за роль в фильме «Одуванчик». Она была на четвертом месяце беременности, но ее животик еще не бросался в глаза. Джони и Дэвид собирались пожениться до рождения ребенка, но никак не могли определиться с датой. Гарри Клейн дал Дэвиду хорошую роль в «Одуванчике», и его тоже выдвинули на «Оскара» по категории «актер второго плана». Известие о том, что они зачали ребенка вне брака, могло лишить их обоих многих голосов, поэтому предстояло найти оптимальное решение.
Кэтлин тоже встречала Рождество в доме Лиров. Хорэны приезжали в Гринвич. Объяснение получилось бурным.
— Что ты такое задумала? — вопила Конни. — Ты католичка, дитя Христа! Некоторые сестры уверены, что ты на каникулах!
— Невежественные, высушенные старые суки, — пробормотала Кэтлин.
— Таких слов я не потерплю! — насупился Дэн.
— Я собираюсь принять иудаизм и пройти бас мицва[108], — заявила Кэтлин.
Дэн и Конни злобно посмотрели на Джека, но тот лишь пожал плечами:
— Я говорил ей, что обошелся без бар мицва.
— Ты собираешься сделать совсем другое, — прорычал Дэн. — Вернуться домой и возобновить учебу.
Кэтлин решительно покачала головой.
— Я заставлю тебя вернуться!
Вот тут Джек не выдержал.
— Нет. Заставить — не получится. Если сможешь, убеди.
Дэн и Конни не смогли.
Потом Кэтлин действительно пошла в храм «Шалом» к рабби, но тот мягко указал ей, что столь важные решения не принимают от злобы и негодования. Правда, при этом он не отказался наставлять ее в таинствах иудаизма. Кэтлин побывала и у адвоката. Сказала, что хочет законным образом поменять имя и фамилию и стать Сарой Лерер. Адвокат ответил, что они вернутся к этому делу, когда Кэтлин все хорошенько обдумает и укрепится в принятом решении.
Кэтлин, однако, настаивала, чтобы все звали ее Сарой.
Она легко ладила с людьми и хотя утверждала, что в монастырской школе ее ничему не научили, могла помочь Лиз с алгеброй и объяснить Нелли тесную связь между музыкой и математикой.
1966 год
В марте Джек давал показания в сенатском комитете, расследующем не правомерное использование эфира телевещательными компаниями. Он сел за стол с десятком микрофонов лицом к лицу с десятью сенаторами и адвокатом комитета.
Последний, звали его Роджер Симмонс, молодой человек с всклокоченными волосами и большими торчащими вперед, как у бурундука, передними зубами, и задавал львиную часть вопросов.
— Мистер Лир, вы считаете, что используете выделенные вашей компании частотные диапазоны на благо общественности?
Джек основательно подготовился к этому мероприятию. В сшитом по фигуре темно-синем костюме он держался очень уверенно. Рядом с Джеком сидел адвокат. Сзади располагалась Энн. За спиной адвоката — Джони.
— Очевидно, мистер Симмонс, телевещательная компания будет работать исключительно на благо общественности только в одном случае — транслируя образовательные программы, как это делают общественные телевещательные станции. К сожалению, при такой организации дела мы не сможем заработать деньги, а мы должны их зарабатывать, если хотим оставаться на плаву. Я числю себя среди тех, кто резко отрицательно относится к тому потоку банальностей, что изливают на зрителя многие телевещательные компании, в том числе и «Лир нетуок». Мы ставим во главу угла повышение качества наших передач, и я думаю, преуспеваем в этом никак не меньше наших конкурентов.
— Мистер Лир, в настоящее время ваша компания единственная проводит телевикторины с ценными призами. Расследования, проводившиеся в отношении викторин, выходивших в эфир в прошлом, показали, что всякий раз эти викторины строились на обмане. Как вы объясните решение вашей компании возобновить такую передачу?
Прежде чем ответить, Джек отпил воды.
— Не буду и пытаться объяснять. Попросту говоря, не я определяю передачи, которые создает «Лир нетуок». Этим занимались другие люди, которые лучше меня разбираются во вкусах телезрителей. Но мне лично представляется, что публике нравятся телевизионные викторины и она хочет их смотреть.
— Передача вашей компании называется «Твоя ставка». Вы считаете, что она проходит без обмана?
— У меня нет оснований утверждать обратное.
— То есть вы не готовы показать под присягой, что передача проходит честно и участникам заранее не сообщаются правильные ответы?
Джек обаятельно улыбнулся:
— Сказать по правде, мистер Симмонс, я не видел ни одного выпуска. Я передачу одобрил, то есть разрешил ее готовить и выпускать в эфир. Они этого хотели, и я кивнул. Более я никоим образом с ней не связан.
— Мистер Лир, если мы представим доказательства того, что в передаче «Твоя ставка» использованы нечестные приемы, вы будете это отрицать?
— Я ничего не буду отрицать, равно как и подтверждать, — ответил Джек. — К «Твоей ставке» я не имею никакого отношения. Она приносит деньги. Только поэтому мы и ставим ее в сетку. Иначе она бы в эфир не выходила.
— Вы думаете, она банальна?
Джек кивнул:
— Это одна из тех многочисленных передач, как моей телевещательной компании, так и других, которые иным словом не назовешь.
Джек и Энн не сразу вернулись в Нью-Йорк. Во второй половине дня они сидели в своем «люксе» в отеле «Мэйфлауэр» и смотрели репортаж с вечернего заседания сенатского комитета.
Показания давал Дик Пейнтер.
— Мистер Пейнтер, в шоу «Твоя ставка» результаты фальсифицируются? — спросил Симмонс.
— Разумеется, нет, — с негодованием ответил Пейнтер. — Несколько лет тому назад мы это уже проходили, и теперь у нас достаточно ума, чтобы не допустить повторения.
Симмонс открыл толстую папку.
— Несколько дней назад один из участников передачи «Твоя ставка», который выиграл большую сумму денег, дал показания на закрытом заседании нашего комитета. Мы сознательно пригласили этого человека на закрытое заседание, чтобы сохранить его фамилию в тайне. Этот человек показал, что ему заранее сообщили вопросы, которые будут задаваться по ходу шоу, чтобы он мог к этим вопросам подготовиться. Этот человек также показал, что перед выходом программы в эфир вы лично, мистер Пейнтер, задавали ему вопросы и выслушивали ответы. Это правда? Вы действительно это делали?
108
Обряд посвящения в еврейскую общину девочек бас мицва (дочь заповеди) и мальчиков бар мицва (сын заповеди) — для мальчиков. Пройдя обряд, мальчики и девочки становятся совершеннолетними и сами отвечают за свои поступки.