Припарковавшись у дверей гаража, Ник с глухим стоном роняет голову на руль и обессиленно прикрывает веки. Вместо костюма на нём чёрная майка, влажная от пота: непросто было запихать увесистую мадам в её могилу. Как обычно, прикрыть ветками и заставить себя забыть место захоронения. Боится лишь одного: что когда будет копать в том же лесочке в следующий раз, наткнётся на бренные останки предыдущего гостя чертового поместья. Подхватив с приборной панели сигареты, торопливо затягивается дымом, чтобы хоть немного перебить отвратный запах смерти, кажется, пропитавший его до костей.
Когда это дерьмо уже закончится?! Чуть-чуть. Пара недель, чтобы завершить их сделку, отработать весь долг. И он сбежит так далеко, что его не найдёт даже Алекс: хорошо бы в Европу. Осенний Рим… И даже денег успел скопить достаточно, чтобы махнуть через Атлантику. Начать с нуля, устроиться механиком в какую-нибудь милую мастерскую, и вычеркнуть из памяти весь последний год.
Беда в том, что уже не хочет делать это один. Слишком звонко звенит в ушах счастливый смех Амелии, тут же перебиваясь горькими всхлипами. Слишком отчётливая параллель между тем, как утыкалась носом ему в шею умирающая сестрёнка и как делала это Эми в пьяном бреду. Спасти её – его долг. Перед самим собой и перед Мэл.
Выходит из машины, вновь затягивается сигаретой. Непроизвольно бросает взгляд наверх, к балкону, где несколько дней назад она наблюдала за ним с нескрываемым интересом. И застывает, потому что хрупкая фигурка снова там. На этот раз, к счастью, одетая, в привычной кожаной куртке и с высоким хвостом на голове.
Собрала свои волосы – кажется, впервые. Странный знак. Но кажущийся предзнаменованием чего-то хорошего.
Амелия замечает его, и внезапно бросает через перила какой-то небольшой предмет. Словно случайно, и в сгущающихся сумерках тяжело различить, что при этом выражает её лицо. Тут же торопливо шмыгает в свою комнату, как будто боится передумать. Ник подходит ближе, зажимает сигарету зубами и поднимает с газона сложенный вчетверо листок, едва не унесённый ветром. Разворачивает, и сердце гулко ухает в груди торжеством и неверием:
«Забери меня отсюда. Сегодня же».
6. Отель «Эдем»
Всё так легко, что даже несколько странно. Никаких проблем не возникает с тем, чтобы не загонять машину в гараж до полуночи. Никаких проблем, дождаться, когда с балкона полетит чёрный рюкзак, а следом чётко на ноги в своих тяжёлых ботинках приземлится Амелия. Никаких проблем в том, чтобы мягко выехать на трассу, и тут же выкинуть в окно пульт от ворот – который больше не пригодится.
Он не сомневается ни минуты. Возможно, уже завтра Эми передумает, и уговорить её на этот шаг больше не получится. Так что Ник усердно прибавляет газ, и джип несётся по дороге, рассекая фарами ночную мглу. Но вот то, как мрачно молчит его попутчица, откинувшаяся на кресле с прикрытыми глазами, настораживает. Почему она решилась? Почему сегодня?
– Что он с тобой сделал, Эми? – тихо и несмело спрашивает Николас, как только Браунвилль остаётся в паре миль за их спинами. Его не покидает чувство, будто на этот раз психопат-Босс сумел сотворить нечто такое, что заставило измученную девчонку бежать.
– А нужно что-то ещё? – горько усмехается она, протягивая руку к приборной панели за сигаретами. – Ты видел крохотную часть. Из-за него я утопила ту шлюху, сама, своими руками. А он просто играл, наблюдая за мной с балкона. Развлекался, – голос срывается во всхлип, пальцы так отчаянно трясутся, что не могут совладать с зажигалкой. Щелчок за щелчком, пока, наконец, крохотный огонёк не появляется на фитиле. Не накрашенная и бледная, с высоким хвостом на голове и синюшными губами, сжимающими сигарету, она кажется действительно болезненной. Желание её защитить крепнет с каждой минутой, растворяет последние крупицы нерешительности: он всё делает верно, когда увозит её из логова дьявола, наплевав на последствия.
Николас тяжело вздыхает, возвращая взгляд к дороге. Он не знает, что сказать. Для него убийство – нечто невозможное, за гранью того, что должен делать человек в этом мире. Никогда его руки не отнимали ничьей жизни, и понять Амелию не получается. Он вообще не вполне уверен, что у них выйдет быть вместе после того, как все кошмары останутся позади. А ведь их точно будут искать. Со всем возможным упорством. Старается казаться невозмутимым, когда спрашивает:
– И какой у тебя план? Аэропорт?
– Да, но не в Чикаго, – коротко кивает Эми, опуская глаза, и реснички трепещут, смаргивая влагу. Голос звучит сдавленно, полушёпотом. – Он будет проверять списки пассажиров. Мне нужны новые документы, если хочу по-настоящему раствориться. И тебе тоже. Машину лучше бросить поскорей, при первой возможности, – он не дурак, и сам уже обо всём этом успел подумать, пока ждал её.