Боже… я назвала его напряжённым больше обычного и предложила помочь? Надеюсь, он не расценит это как приглашение к… массажу?
Чувствую, что начинаю краснеть. Эта дурацкая особенность постоянно выдаёт меня с головой. Если бы в мире проводились чемпионаты по скорости смущения, я бы била все рекорды.
– Да, думаю, вы можете помочь, – отвечает Павел и просит ненадолго закрыть дверь.
Я поднимаюсь и иду к двери, хорошо, что я к нему спиной, и Павел не видит моих удивлённо приподнятых бровей. Он относится к тому типу начальников, дверь в кабинет которых всегда приоткрыта. Это не способ подглядывать за подчинёнными, это вариант сказать – я всегда готов вас выслушать. Да, наверное, если бы ему по статусу не был положен отдельный кабинет, он бы спокойно сел со всеми в общем зале. Может ли это быть последствием работы в Европе с их пресловутыми опэн-спейсами? Мне такой формат рабочих мест, по правде сказать, вообще не нравился.
Когда я закрываю дверь, мои пальцы дрожат. К чему это?
Павел вздыхает и ерошит свои волосы, а потом выдаёт феноменальное признание:
– Ника, кажется, я облажался.
Он продолжает мне рассказывать о деле «Экспресса», о борьбе между компаниями за проведение аудита, о кадровых перестановках в филиале, поэтому, когда звучит знакомое имя, я хмурюсь, пытаясь понять, где же его слышала. Ну конечно! Мой бывший шеф, Аркадий Борисович, не раз упоминал его.
Внезапно мне очень хочется помочь Павлу всё исправить, потому что исходя из его слов, не смотря на все связи с «Экспрессом», повлиять на их финансового директора, когда за дело взялась та сама Варвара, ему будет сложно. По каким-то своим, возможно, личным причинам, тот не хочет иметь никаких дел с Павлом. А переговоры с владельцами «Экспресса» на носу.
– Смотрите, я могу пообщаться со своим бывшим шефом, он знает финансового директора «Экспресса», потому что тот какое-то время возглавлял их представительство во Владивостоке, – очень аккуратно предлагаю я. – Я смогу найти правильные слова, он разумный специалист и понимает, что речь о выгоде всей компании.
Внезапная улыбка Павла и его лукавый взгляд сбивают меня с мысли. Пусть не думает, что я совсем бесполезна. Да, я не обладаю властью и полномочиями, но умею находить подход к людям. Уверена, будь финансовый директор «Экспресса» женщиной, Павел бы тоже к ней подход нашёл, но в данном случае можно попробовать подключить старые связи моего бывшего шефа.
– Вы только не обижайтесь, Ника, но что вы планируете делать, и каким образом будете убеждать своё бывшее начальство помочь нам?
Я мягко улыбаюсь в ответ.
– Я знаю, как Аркадий Борисович работает, умею находить нужные слова. Мы ведь всё равно ничего не теряем?
– Абсолютно ничего.
Павел встает, чтобы проводить меня до двери, но внезапно притормаживает, опуская ладонь на моё предплечье. Там, где его пальцы касаются меня, кожу начинает жечь даже сквозь слой ткани.
– Ника, – наши взгляды пересекаются. – Спасибо.
Сначала я задумчиво сижу за клавиатурой, думаю над словами письма, их всегда надо подбирать очень аккуратно, чтобы не было двусмысленности и негативной эмоциональной окраски. А после на меня спускается «деловое вдохновение», и к концу дня я горжусь собой, потому что, кажется, выход найден. Сначала пишу нынешнему ассистенту Аркадия Борисовича, чтобы прощупать его настроение, потом самому Аркадию Борисовичу, вкратце объясняя ситуацию. Строю беседу так, будто действую по поручению и от лица Павла, прошу транслировать финансовому директору «Экспресса» преимущества, которые он получает от закрытой сделки, именно её я и предлагаю. Помимо прочего перед ним появится больше возможностей продавить свою выгоду в контракте, мы уж побеспокоимся, как это сделать с меньшими потерями для нас. В итоге при содействии бывшего шефа ситуацию удаётся выровнять, и я в который раз убеждаюсь, как важны в бизнесе личные связи.
Когда же я сообщаю Варганову о наших успехах, он, кажется, впечатлён.
– Ника, ты просто чудо, знаешь?
Я тут же краснею и ничего не могу с собой поделать. Похвала из его уст меня окрыляет, а ещё он, сам того не заметив, перешёл на «ты».
– Серьёзно, моя благодарность не знает границ!
Он подмигивает мне, и сердце, ухавшее в груди, как паровой двигатель, вдруг замирает. На какую-то долю секунды мне кажется, что Варганов собирается меня обнять. Боюсь, если он это сделает, меня хватит инфаркт то ли от восторга, то ли от неожиданности.
Но Павел со вздохом облегчения падает в кресло, а я произношу дежурную фразу, что-то вроде: «рада быть полезной».