Так же шутливо, как он отзывался о представлениях Олив о том, как следует жить уроженцу Миссисипи, он говорил с Вереной о лекции, которую она готовила для большого выступления в Мьюзик-Холле. Он узнал от неё, что она собирается пойти по стопам миссис Фарриндер, которая для большего эффекта будет сопровождать её на протяжении всей зимней кампании.
Все формальности были улажены, а путь освобождён. Ожидалось, что она прочтёт свою лекцию не меньше чем в пятидесяти раз разных местах. Лекция имела название «Разум Женщины» – и мисс Бёрдси, и Олив утверждали, что это её самое многообещающее выступление. Она не собиралась доверять вдохновению на этот раз. Она не хотела встретиться с бостонской общественностью, не будучи уверенной в своих силах. Кроме того, вдохновение, как ей казалось, давно испарилось. Под влиянием Олив она прочла и изучила столько литературы, что, казалось, будто всё уже продумано заранее. Олив была великолепным критиком, это стоило признать, и она заставляла её повторять каждое слово не меньше двух десятков раз. Они работали даже над интонациями. Многое изменилось с тех пор, как ей занимался отец. Если Бэзил считал женщин поверхностными, то было обидно, что он не мог оценить стандарты подготовки, установленные Олив, не мог присутствовать на вечерних репетициях, которые проходили в их маленькой гостиной. Отношение Рэнсома к этой затее было очень простым – он собирался, если получится, сорвать её. Он замаскировал это насмешками – и зашёл в своём намерении так далеко, что мог видеть: она думала, будто он преувеличивает своё отвращение к этим планам. На самом же деле он едва ли мог преувеличивать его. Ему казалось, что совсем скоро начнётся новый этап её карьеры. Он поклялся себе, что она не примет в этом участия, поскольку в случае успеха это дело поглотит её целиком. У него не было ни малейшего сомнения в том, что в Мьюзик-Холле она сотворит сенсацию. Его не волновали её выступления, её кампания, надежды её друзей: уничтожить всё это стало главным желанием его сердца. Это означало бы успех, его собственную победу. Это даже превратилось в навязчивую идею, и он предостерегал её снова и снова. Тогда она смеялась и говорила, что единственный способ остановить её – похитить, а он сильно жалел, что за всеми этими шуточками она не может разглядеть стойкость его намерений. Он чувствовал себя почти способным выкрасть её. Было очевидно, что совсем скоро она станет «большой знаменитостью», и эта мысль уязвляла его. Он придерживался по этому поводу совершенно иной точки зрения, чем мистер Пардон.
Однажды, когда они возвращались с прогулки, проходившей в описанных выше условиях, он увидел издалека, что доктор Пренс с непокрытой головой вышла из дома и, пряча свои глаза от красного закатного солнца, осматривает дорогу ищущим взглядом. По заведённому обычаю Рэнсом должен был расставаться с Вереной не доходя до дома, и сейчас они остановились, чтобы обменяться прощальными фразами (которые каждый день решали больше, чем любые другие слова), но доктор Пренс начала отчаянно жестикулировать, подзывая их к себе. Они заторопились к ней, Верена прижала свою руку к сердцу, полагая, что что-то ужасное случилось с Олив – она почувствовала слабость, упала в обморок или даже умерла от невыносимого напряжения. Доктор Пренс наблюдала, как они шли, и на лице её было весьма любопытное выражение. Это была не то чтобы улыбка, но вопиющий намёк на то, что она ничего не замечает. Через мгновение она уже рассказывала им, в чём дело. Мисс Бёрдси почувствовала внезапную слабость: она вдруг решила, что умирает – её пульс был почти на нуле. Она была на веранде с мисс Ченселлор, и они пытались перенести её в кровать, но она отказалась, сказав, что умирает и хочет, чтобы это произошло так – в таком прекрасном месте, в её любимом дежурном кресле, с видом на закат. Она спросила мисс Таррант, и мисс Ченселлор сказала, что её нет – что она на прогулке с мистером Рэнсомом. Потом она захотела узнать, здесь ли ещё мистер Рэнсом, полагая, что он уже уехал. Бэзил знал от Верены, что его имя ни разу не упоминалось в обществе старой леди с того утра, когда они виделись. Она захотела увидеть его – у неё было, что ему сказать. И мисс Ченселлор заверила её, что он скоро вернётся. Мисс Бёрдси выразила надежду, что они вернутся быстро, потому что она слабеет. Доктор Пренс, как знающий человек, добавила, что это, скорее всего, конец. Два или три раза она выбегала из дома, чтобы найти их, и теперь они должны поторопиться. Верена не дала ей закончить – она уже устремилась в дом. Рэнсом последовал за доктором Пренс, понимая, что для него такая возможность является настоящей удачей. Помимо того, что он должен увидеть, как бедная мисс Бёрдси отдаст богу свою человеколюбивую душу, он, без сомнения, должен будет получить от мисс Ченселлор напоминание о том, что у неё нет намерения сдаваться.