Двадцать пятый этаж на первый взгляд не сильно отличался от всех остальных этажей в здании – много стекла, много металла. Виктор Николаевич сделал пару шагов вперед и остановился в стандартной нерешительности. В этот же момент прямо перед его перепуганным лицом появилась голограмма девушки:
– Виктор Николаевич, – сказала она слегка вопросительно, и мужчина с ужасом узнал в незнакомке голос автоледи, встречающей его каждое утро на пропускном пункте. – Вам назначено на 12.00. Спасибо, что пришли заранее. Идите по синей полосе.
Голограмма пропала, а под ногами посетителя загорелась синяя линия, петляющая по абсолютно пустому коридору. Кадык Виктора Николаевича нервно дернулся, за ним дернулась его левая нога, потом правая и снова левая. Так, шаг за шагом, неуверенно и медленно весь мужчина дошел по навигационной разметке до кабинета генерального. За столом его встретила девушка из голограммы. Она вежливо улыбнулась еле втиснувшимуся в дверь посетителю и сказала до одури знакомым голосом.
– Виктор Николаевич, присядьте, пожалуйста. Роберт Михайлович пригласит вас через несколько минут.
И она снова принялась за работу, полностью потеряв интерес к происходящему. Тихий влез в холодное неуютное кресло и подумал что, наверно, все кресла во всех кабинетах всех начальников в мире такие холодные и неудобные.
Девушка секретарь набирала что-то на лазерной клавиатуре, перебрасывала окна с одного монитора на другой легким касанием тонкого пальчика и совершенно не моргала. Виктор Николаевич смотрел на нее не отрывая глаз, по началу со стеснением, а после всё с большим и большим любопытством, понимая что перед ним не совсем обычная леди. Открывший было рот, чтобы задать неуместный, как и он сам вопрос, Тихий был сбит с мысли распахнувшейся дверью справа.
– Виктор Николаевич, – кукольные глаза синхронно с дверью устремились в сторону мужчины. – Вы можете пройти. Роберт Михайлович ждет.
Тихий никогда не видел начальника Робопатента вживую, поэтому первые несколько секунд не мог соотнести высокий статус своего босса с реальным человеком, читающим рабочие бумаги за большим столом. Ни дорогой костюм, ни приятное, гладко выбритое лицо, ни широкие глаза, ни прямой, с большими крыльями нос, ни тонкая полоса губ не напомнили ему человека обремененного властью. Но потом эти губы заговорили.
– Очень интересно… – пальцы медленно, раскрываясь веером, прокатились от одной стороны острого подбородка к другой. – Очень – очень интересно.
Виктор Николаевич не знал куда себя деть. В кабинете было два дивана, но оба они стояли в противоположной стороне кабинета, прямо у панорамного окна. Да и по большей части никто не предлагал горе-изобретателю присесть. Поэтому Тихий просто стоял посередине комнаты, с легким раболепным наклоном головы.
– Ну что, Виктор Николаевич, – Глава Робопатента впервые посмотрел на него, – признавайтесь, откуда вы украли идею своего изобретения?
Мужчина выпучил глаза, будто кто-то надавил на мягкое пузо.
– Ни… ни откуда, – выдавил он из себя не слишком уверенно. – Я сам … придумал.
– Прямо сам-сам? – Роберт Михайлович сощурил молодые глаза. – И придумали сами. И одобрили сами.
Виктор Николаевич почувствовал как краска заливает всё лицо и он превращается из обычного работяги в спелую помидорку.
– Ладно, не смущайтесь. – Босс хмыкнул. – Идея-то отличная!
– Правда?
– Правда-правда. – Тихий заметил, что начальник тяготеет к словесным повторениям. – Меня заинтересовал ваш проект. Расскажите о нем подробнее. Пожалуйста. Каким … – он помедлил. – Как бы вы его реализовали на физическом уровне?
– Ну. – Виктор Николаевич замялся. – Я думал, что может быть имеет смысл рядом с имеющимся устройством повесить новое, чтобы ассоциировалось, ну знаете, по-другому. Без негатива.
– Так-так, – Роберт Михайлович казался весь поглощен. – Продолжайте.
– Ну и, может даже звук другой сделать, чтобы не было так страшно, когда лист печатается.
– А может наоборот! – Босс вдруг подскочил со стула, обошел огромный стол так стремительно, что Виктор Николаевич со страху отступил на шаг. – Представьте как забавно будет получатся, ей Боту! Какая интрига, какое напряжение! – Роберт Михайлович присел на столешницу, – что же будет дальше – наказание или похвала?
И он засмеялся звонким, без примесей голосом. Тихий невольно хохотнул в ответ, лепеча невнятное “ну да, ну да” и нервным движением поправляя галстук.
– А позвольте спросить, Виктор Николаевич, как вам в голову пришла подобная идея? Только честно. – Он широко размахнул руки, будто готовился приобнять посетителя.