Выбрать главу

Вокруг меня стоят несколько человек в старомодных, вернее даже средневековых нарядах — таких, как их рисуют историки, как одеваются реконструкторы. Только наряды эти сидят на людях не как на реконструкторах, изображающих средневековье, нет! Видно, чувствуется, что для этих парней такая одежда обычная повседневность, и те кинжалы и мечи, что висят на поясах — не просто какие-то там игрушки, а самое что ни на есть настоящее оружие, бывавшее в деле, — потертое, выщербленное и…смертоносное.

Оружие?! Какое, к черту оружие?! Я только что упал у обоссанного поколениями алкашей угла чертовой рюмочной, упал с заточкой в груди! Какие, к дьяволу, средневековые мужики?! Какие мечи?! Что это за идиотизм?!

Передо мной стоит крепкий мужчина лет за сорок в черном с серебром костюме — не знаю, как назвать этот костюм — камзол? У него на груди висит золотой медальон на крупной, массивной цепи. С уважением прикинул — килограмм весит цацка, не меньше! Если только цепь не дутая. Вот же любят люди такие тяжелые побрякушки! На этой цепи и повеситься можно!

Я никогда не любил украшения. Помню, в одной юмористической книжке прочитал, какой-то кадр написал письмо в журнал, задал такой вопрос: «На каких пальцах надо носить перстни, если число их превышает пять?» Ответ от редакции: «На женских пальцах».

Единственное исключение, которое я себе позволял — это «рабочий» перстень, в котором хранился запасец яда. Всыпал его в стакан супоротивнику, и вуаля! Через несколько часов он покойник. Такие яды обычно бывают с отсроченным на несколько часов, а то и дней — действием. Любой согласится, что было бы идиотизмом отравить собеседника быстродействующим ядом, чтобы тот отбросил копыта прямо здесь, перед убийцей, который неминуемо попадет под полицейское расследование. То ли дело потом — ушел человек, и через несколько часов скончался. Бывает, чего уж там! Время такое. Время стрессов и болезней.

Рядом с мужчиной — несколько мужчин помоложе, но очень на него похожих, и в таких же цветах камзола. Только серебра меньше, и нет медальона.

Отдельно стоял мужчина примерно моих лет — седой, жилистый, с белой расчесанной надвое бородой. Он был одет в свободную синюю рубаху и свободные же синие штаны — похоже что шелковые. На ногах, в отличие от обутых в высокие остроносые сапоги вооруженных парней — что-то вроде мягких кожаных туфлей. Он переминался с ноги на ногу, и было видно, как морщатся сгибаясь его туфли, облегая ногу как вторая кожа. Мокасины, ага.

Старик что-то сказал, обращаясь к старшему, тот кивнул, и меня подняли с пола. Уже будучи в воздухе я обратил внимание на того, кто меня поднял — это был огромный толстогубый мужчина с каким-то детским, даже идиотским выражением лица. Голова его коротко пострижена — грубо, клочками, а изо рта пахло сырой тухлятиной, как из пасти собаки или кота. И вот еще что — я заметил на его шее украшение, что-то вроде медного ошейника. Этот самый ошейник был начищен до блеска, но предательская зелень там, где он касался кожи, не давала оснований думать, что ошейник сделан из золота. Хотя и блестела эта штука как золотая.

Длинный коридор, местами настолько темный, что мне было непонятно — как этот великан находит в темноте дорогу. Потом через солнечную террасу, с которой открывался вид на сад — с прудом, аккуратно постриженными кустами, высокими пирамидальными деревьями, сразу наведшими на мысль о Сочи, или о ботаническом саде. Тропические деревья, это было видно сразу. А парк красивый, тут двух мнений быть не может. Похож одновременно и на английский парк с его древним газоном, и на какой-то тропический райский уголок, в котором произрастает то, что никогда не будет расти в холодной, туманной Англии.

Чирикали птички, светило жаркое солнце, я покачивался над землей, уже перестав удивляться тому, что со мной происходит. Ощущение было — я во сне. А зачем сопротивляться сну? Проснешься, и все станет как прежде. Только вот куда девать из головы воспоминания о моем последнем бое? Где я однозначно умер? Неужели он мне приснился? Тогда кто эти люди?