Снова эта лучистая и располагающая улыбка. Она должна была расслабить, как всегда. Но нет. Я с ужасом подумала, что мне придется самой шить шляпу.
— И что мне нужно делать? — повторила вопрос.
— Все просто — найти в интернете самые простые подарки своими руками. Распечатать. Пронумеровать. Продублировать номера на маленьких разрезных карточках. Мальчики будут тянуть номер, брать лист. Дома сделаю поделку. А на следующий день принесут девочкам. Ах, да! И имена наших девочек на отдельном листе! Тоже разрезать. Ну как сделаешь?
— А? — смотрела на каракули, что предполагались быть примерными размерами карточек, и упустила момент, когда монолог-инструктаж закончился.
— Все же просто, а?
— Ну…
Разрезать и распечатать — да. А вот выбрать и тьмы хэндмайда в интернете то, что могут сделать наши рукожопые мальчишки….
— Я помогу!
Сердце екнуло. Я вздрогнула и обернулась. Столько бескорыстно энтузиазма могло быть только у Влада. Моего Влада.
Но нет. За моим столом по-прежнему сидел Влад Чернышев.
— Чудно, Влад! — биологичка хлопнула в ладоши.
— Хорошо, — вздохнула я.
Сгребла свои вещи в сумку — и к выходу. Конечно же Влад — за мной. А то, как же он без меня-то.
Игнорировала его вплоть до подхода к парку — что было нелегко. Очень раздражает, когда кто-то маячит где-то у тебя за спиной.
Развернулась. У парня был такой невинный вид, что впору нимб пририсовать.
— Ты не отвяжешься? — решила сразу уточнить.
Он покачал головой и улыбнулся, словно лис, собравшийся слопать колобка.
— Тогда пошли к тебя. Если папа тебя на пороге моего дома застанет — желчью изойдет.
— Окей, — Чернышев поправил сумку на плече и без лишних возражений пружинистым шагом пошел в нужную сторону.
Ну надо же. Ни комментариев, ни намеков… Его вчера какой-нибудь интеллигент часом не покусал?
Знакомый коттедж встретил нас пустынным эхом.
— А где твой брат? — вырвалось прежде, чем я успела себя остановить.
— На ярмарку профессий свалил, — бросил Влад, бросая куртку на банкетку под вешалкой.
— Куда? — спросила максимально равнодушным тоном, расстёгивая ботинки дольше, чем это предполагалось.
— Универ. Тот, что на Калинина.
— В пед, что ли? — не верилось, что кто-то в здравом уме туда соберется. Бабушка позаботилась о том, чтобы я ни на секунду не захотела поступать. Истории, что она рассказывала: все случаи за многолетнюю практику — от ссор с родителями до неадекватных учеников — впору было собрать в книгу под названием «Страшные сказки на ночь для детей поступающего возраста».
— И он туда собрался поступать? — этот вопрос всерьёз меня обеспокоил.
Чернышев пожал плечами.
— Может быть.
И как так получилось, что я, познакомившись с парнем пару дней, уже готова рассмотреть вариант поступления туда, куда бы ни в жизнь не пошла? Весна что ли на меня так действует?
— А что?
Парень ухмыльнулся, мой бегающий в растерянности взгляд не укрылся от него. Он подошел ближе, точно для того, чтобы уловить малейшие изменения в моем лице.
— Пойдешь за ним, как жена декабриста? И горе, и в радости?
— Я… Я… — в голове красным цветом полыхал сигнал опасности. Близко! Слишком близко!
Надо оттолкнуть его. Выпихнуть из своего личного пространства. Но эти глаза… Каким-то странным образом начали действовать на меня — путали мысли, бросали в жар.
Парень поднял руку — я зажмурилась, думая, что сейчас коснется моей щеки (сердечная жила дернулась, словно струна) — но ткань его лонгслива только слегка маханула по мне. Парень достал что-то с верхней полки над вешалкой.
— Чего застыла, как кролик перед удавом? — хмыкнул он, кутя в руке большие портняжные ножницы. — Расслабься. Нужна ты мне больно.
Чернышев повернулся ко мне спиной и пошел наверх. На середине лестницы, остановился, развернулся в пол оборота и кивком головы поманил меня. — Что встала, как истукан? Я не тот задрот с идентичным лицом — палец очертил круг в воздухе, заключив в него ухмыляющиеся губы и смеющиеся глаза. — Я не буду все делать за тебя. Максимум, что ты от меня получишь — помощь в разрезании карточек.
И почему я решила, что он вдруг магическим образом изменился? Был придурком и остался!