— Мама, прости я…
Когда она посмотрела поверх плеча Сергея Анатольевича, ее взгляд смягчился, что было странно: думала, на меня будет злиться больше всех. Директор ведь не причем, что я ввалилась к нему домой, и даже Серёжку он переодел. А она его чуть взглядом не заморозила… Но было не время для анализа, время как раз для извинений.
— Мама, прости, что я ушла. Мне просто невыносимо было слышать вашу ругань, и Сережка так плакал… — с каждым словом спускалась на ступеньку ниже, не отрывая от мамы своих глаз. Я не хотела причинять ей еще одну боль своим поступком. И хотела, чтобы она это поняла.
— Знаю, милая… — родная рука ласково коснулась щеки. Потом она дёрнулась, будто вспомнив о чем-то, возможно, не очень приятном. Повернувшись к Сергею Анатольевичу, при этом избегая его взгляда, полного вопросов (еще бы все семейство Соколовых обнаружилось у его порога при непонятных обстоятельствах), мама забрала у него Сержика.
— Собирайся, мы едем к тете Жене.
39
— Нет! — такой сильный протест во мне всколыхнулся, что я не сдержалась.
Мамина бровь дернулась. Она посмотрела сначала на Влада, а потом на его отца.
— Пускай он катится! — я больше не жалела о том, что буду видеть отца еще реже, чем обычно. Особенно, если из-за него мне придется переезжать, а то и школу менять накануне выпускного.
— Детка…, — теперь мамины брови сложились домиком: этаким жалостливым и хрупким строением. Она не жалела меня, она как будто извинялась. От этого я еще больше разозлилась. А чем она-то виновата?!
— Не смотри на меня так, мама! — Сергей Анатольевич молча вклинился, забрав Сержика из маминых дрогнувших рук и кивнув Владу в сторону кухни. Он, кажется, шагнул мою сторону. Но раз рука не легла на мое плечо, значит, решил пойти за папой. И хорошо. Все скажу, что думаю. Правда, голос дрогнул, и разговаривать на повышенных тонах я больше не могла. — Мам. Это папа во всем виноват. Пусть он и уходит.
— Ась, не все так просто…, — вздохнула мама, бросив взгляд в сторону прохода, ведущего на кухню.
Сердце в тревоге сжалось, и я постаралась сменить тему. Нужно сейчас обсуждать не причины, а последствия.
— Можешь меня не посвящать в детали, кто больше виноват. Но я не понимаю, почему МЫ должны переезжать?
Мама закусила губу. Выражение ее лица омолодило ее лет на десять.
— Он, что… Нас выгнал…? — не верила, в том, что произнесла. Но проскочила мысль, что теперь от папы можно ждать чего угодно.
— Нет-нет! — мама замахала перед моим лицом руками. — Он просто… — очередной вздох, — Хочет, чтобы я все скрыла от семьи. По крайней мере, пока она… — мама запнулась, в голос прокрались ядовитые нотки. — не родит.
— Чего? Он больной, что ли?
У мамы вырвался нервный смешок, и она снова прикусила губу.
— Я ему то же самое сказала. Поэтому мы и переезжаем.
— А почему бы не выгнать его из квартиры.
— Детка, квартира записана на него. И куплена его родителями до брака.
— О… — сколько нового можно узнать в преддверии развода родителей.
— А я не собираюсь соглашаться на его условия, даже если это на время лишит нас крыши над головой.
Чувствовала, что скоро моя челюсть отвиснет так, что потом на место не встанет.
— Не волнуйся, — мамина ладонь легла на мое плечо. — Я разберусь. Все наладится. Дай мне неделю. Может, полторы. Я постараюсь, чтобы твою жизнь это не затронуло больше, чем уже есть. Школу менять не будешь. Получу выручку от магазина, сниму квартиру рядышком…
— А почему нам нельзя пожить у бабушки? — схватилась за эту идею, как утопающий за прогнившую ветку. Любой аргумент признавался рабочим, если на кону стоял чуть ли не вековой жизненный уклад.
— Твоя бабушка в миг меня раскусит. А я не настолько жестока, что устраивать семейные разборки, особенно… В данной ситуации.
— Не понимаю… — совсем запуталась в маминой логике. — Ты же решила, что не хочешь идти у папы поводу и скрывать его измену! А теперь беспокоишься о том, что бабушка узнает. А тете Жени ты что скажешь? Что мы дома тараканов травим?
— Саш, да пойми…
— Кхм, — красноречивый кашель оборвал наш казавшийся бессмысленный диалог.
Мы обе повернулись к Сергею Анатольевичу лицом. С моим жалостливым взглядом мог посоперничать бездомный котенок Шотландской вислоухой. А мама… Недовольно зыркнула на нашего директора.
— Мы сами разберемся, Сергей… Анатольевич.
Ого. Невольно поморщилась от исходившего от мамы холода. Столько глухой агрессии… Будто бы Караев самолично подложил Лариску в папину кровать.