Например, сегодня я получила собственную пиратскую шляпу, усыпанную фальшивыми стразами, с розовым черепом и костями. Вещица еле-еле налезала на меня, скорее всего из-за косичек. Шляпа и парик а-ля Пеппи Длинный чулок были подарком Гвендолин Глик, одной из моих любимиц. Она носила красные очки на два размера больше, слегка шепелявила, и во время наших встреч на ней всегда была одна и та же футболка – выцветшая черная с изображением звездолета «Энтерпрайз» и надписью «Я в путь. А ты?»
Что могу сказать? Мы с этим ребенком были родственными душами.
Хотя я и чувствовала себя по-идиотски, все равно нахлобучила шляпу на голову и носила ее на протяжении всего дня со своей длинной черной мантией. Детям она нравилась. Те, кто был знаком с книгами, говорили, что мантия напоминает им профессоров Хогвартса. Должно быть, я выглядела довольно глупо – помесь Северуса Снейпа и Джека Воробья – но счастливое выражение лица Гвен того стоило.
И только постучав в дверь Бекса, я пожалела, что позабыла снять все это.
Дверь открыл Клейтон, и у него почти случился приступ. Он улюлюкал, дурачился и выглядел так, словно вот-вот упадет в обморок от недостатка кислорода.
— О-о-о-о, — вымолвил он, задыхаясь, его лицо было краснее, чем рубашка.
Три пуговицы были расстегнуты, и это зрелище заставило меня покраснеть. Очевидно, Бекс был не единственным спортивным в семье.
— О, Салли… — Клейтон вытер слезы смеха с глаз. — Девочка, если ты продолжишь приходить сюда в таком виде, в один из дней я умру от смеха.
— Зачем ждать? — мило спросила я.
В это мгновение в поле зрения появился Бекс, его рот расплылся в широкой улыбке, когда он осмотрел меня.
Я бросила на него предупреждающий взгляд, но это его не остановило.
— Привет, Сэл. Новая шляпа?
Конечно же, Клейтон снова взорвался.
— Смешно, — сказала я, швырнув ему его подарок. — Вот, Гвен сделала и для тебя.
— Очень мило с ее стороны, — сказал Бекс, надев его на голову. — Но зачем?
Я нахмурилась, заметив, что пиратский головной убор не выглядел на Бексе и вполовину столь же забавно, как на мне. Черт да, он даже выглядел мило. Я не могла не думать, что в этой шляпе, с идеальной трехдневной щетиной, Бекс дал бы фору Джонни Депу.
— Думаю, она в тебя влюбилась.
— Умница, — сказал он, с легкостью приподняв шляпу. — Почему бы нам не пойти в мою комнату?
— Хо-хорошо.
Слово вышло нечетким. Учитывая тот факт, что бывала в комнате Бекса тысячу раз и за эти годы провела в ней почти столько же времени, сколько в своей собственной, я не должна была нервничать. Но когда Клейтон изобразил губами поцелуй, чмокнув воздух, а Бекс положил руку мне на поясницу, я почувствовала себя зайцем из рекламы батареек «Энерджайзер», с дико бьющимся сердцем. Оно билось так сильно и быстро, что к тому времени, когда мы достигли верха лестницы, я словно пробежала марафон.
Войдя в комнату Бекса и услышав, как дверь за нами закрылась на защелку, я глубоко вздохнула, прежде чем повернуться к нему.
— И, — отступив, произнесла я голосом более высоким, чем обычно, сняла шляпу и мантию. Осознав, что мне больше нечего сказать, я как идиотка повторила: — И…
Бекс покачал головой.
— Так, Сэл, в чем дело?
— Что ты имеешь в виду? — спросила я, пытаясь изображать хладнокровие.
— Именно то, что сказал, — он скрестил руки на груди. — Что с тобой? И не пытайся говорить, что ничего. Со вчерашнего дня ты выглядишь так, будто у тебя вот-вот случится сердечный приступ от одного моего прикосновения.
— Нет.
— Да, Сэл. Так и есть.
Сердце, до того такое живое, кажется, приостановилось.
— Сэл, я не… — он покраснел. Бекс, невозмутимый, всегда уверенный в себе Бекс по-настоящему покраснел, пока я с благоговением взирала на него. — Я бы никогда не стал приставать к тебе. Ты ведь знаешь это?
«Это-то и плохо», — подумала я, и даже мой внутренний голос звучал расстроено.
— Не в этом дело.
— Тогда в чем?
Я молчала. Если разговор пойдет туда, куда я предполагала, у меня большие неприятности.
— Я знаю, что что-то не так, — сказал Бекс, удерживая мой взгляд, — и я думаю, что знаю, что именно.
Я сглотнула:
— Знаешь?
Он не мог знать. Или мог?
— Да, — сказал он. — Но я, правда, просто хочу, чтобы ты рассказала мне. Я не буду сердиться, ты же знаешь.
Я была рада слышать это, но Бекс, который сердится на то, что я люблю его, был не самым большим моим страхом. Я больше боялась, что он рассмеется или станет ненавидеть меня за то, что я разрушила нашу дружбу. Я не была уверена, что выдержу потерю Бекса как друга. На самом деле, я была совершенно точно уверена, что не выдержу.
— Мы по-прежнему будем друзьями и все такое, — он будто прочитал мои мысли. О, Боже, он ведь не знал? — Ну, давай же, Сэл. Просто расскажи мне правду насчет всей этой ерунды с фальшивым парнем.
— Правду, — поперхнулась я.
Его следующие слова подтвердили, без вопросов, что мы говорим не об одном и том же.
— Просто скажи мне, кто он, — настаивал Бекс.
— Кто? – озадаченно спросила я.
Бекс становился раздраженным.
— Этот парень.
— Какой парень?
— Господи, Сэл, — Бекс провел рукой по своим волосам. — Парень, в которого ты настолько сильно втюрилась, что наняла фальшивого, чтобы заставить его ревновать.
Я была, мягко говоря, шокирована. Я только было подумала, что Бекс наконец все понял, разгадал меня, а он был таким же бестолковым, как всегда. Это было близко. После всех волнений мое сердце, мой секрет были в безопасности еще на некоторое время. Спасибо вселенной за маленькую услугу.
Играя дальше, я сказала:
— Ну, почему ты хочешь знать?
— Я знал, — воскликнул он, тыкая в меня пальцем. — Я знал. Это никогда не было связано со сводничеством Лилиан. Ты делаешь это из-за парня, в которого втюрилась.
— Ты меня раскусил, — я пожала плечами. То, что он поверил в эту ложь, было намного лучше, чем рассказать ему жизненно важную, возможно, разрушающую дружбу правду. — Как ты это понял?
— «Нетфликс», — ответил Бекс. — Так кто он?
— Почему я должна говорить тебе?
Взгляд, которым он окатил меня, был наполовину уничижительным, наполовину впечатляющим.
— Думаю, я заслуживаю того, чтобы знать, учитывая то, как ты используешь меня. Вот кто я для тебя, Сэл, просто симпатичный спутник?
— О, нет, — на этот раз я скрестила руки. Я знала его слишком хорошо, чтобы поверить, что он на самом деле обиделся. — Не притворяйся, Бекс. Не веди себя так, будто тебе это совсем не нравится.
Он медленно улыбнулся:
— Ну, я определенно не ненавижу это.
Я покачала головой:
— Это ошибка.
Бекс закатил глаза.
— Так все-таки, кто этот парень? — он сел в кресло и жестом показал, чтобы я сделала то же самое. — Он должен быть чем-то особенным для тебя, если ты согласилась на все эти сложности.
Положив шляпу и мантию на пол и медленно опустившись на кровать, с прямой спиной, на самый край, я заставила себя не оглядываться, и сказала:
— Ну, да.
Бекс издал горлом странный звук.
— Ты можешь, по крайней мере, сказать мне имя этого придурка.
— Нет.
— Ну же.
— Нет, Бекс.
— Почему нет?
«Потому что этот придурок – ты», — подумала я, но только покачала головой.
Бекс нахмурил брови, глубоко задумавшись. Наконец он сказал:
— Ты хотя бы можешь рассказать мне о нем? У него спортивное телосложение?
Сама того не желая, я бросила взгляд на ряд футбольных наград на полке Бекса.
— Да, — ответила я. — Очень.
Бекс кивнул.
— Значит качок. Должно быть, тупой?
Думая обо всех тех разах, когда он попадал в список отличников, я покачала головой.
— Вообще-то, он очень умный. Звучит как отличный бонус, не так ли?
Он снова издал этот звук.
— Он безобразный, да? У него лицо, которое может любить только мать, рожа, которая заставляет маленьких детей плакать. Лопоухие уши, кривые зубы, сросшиеся брови.
Представив Бекса со сросшимися бровями, я громко рассмеялась, расслабившись впервые с тех пор, как вошла в комнату.