— Наверное.
Я пожала плечами и посмотрела на своих друзей. Они оба улыбались.
— Мы должны вернуться в класс.
— Ты такая же, как твоя мать, — сказал папа мне вслед.
Остановившись, я повернулась.
— Тебе виднее.
Хукер так гордилась мной, что остаток дня называла меня суперШпиц. Бекс не переставая улыбался, а я была на седьмом небе от счастья. Противостояние ему, моей маме, себе самой – это лучшее упоение властью. Я была свободна, освобождена. На секунду подумала о том, чтобы стать феминисткой. Даже несколько часов спустя адреналин все еще циркулировал по моим венам. В моем организме эндорфины вырабатывались так активно, что я еще долго чувствовала себя свободной и счастливой. То, что произошло между пятым и шестым уроками, было результатом этого чувства – или, по крайней мере, так я себе говорила.
Это была не ревность. Ни в коем случае, я выше всего этого. Камень силы и убеждения. Мое чувство справедливости было проверено, когда я увидела Твайлу Корниш, которая красовалась возле Бекса в коридоре, руками вцепившись в его правую руку и прижимаясь телом к его боку. В моем животе стала разгораться ярость. С меня хватит женщин, бросающихся на моего бойфренда. Поправочка – фиктивного бойфренда… но по поводу фиктивного – не общеизвестный факт.
«Дело было не в зеленоглазом монстре», — убеждала я себя, когда шагнула прямо к Бексу и очкастой разлучнице, оторвала от него ее руки, и потянула Бекса в кладовую, где мы начали все это дело больше недели назад. Речь шла о самоуважении.
Когда прозвенел звонок, посмотрела на него. Я пропустила первую часть британской литературы, моего любимого урока.
— Что-то не так? — спросил Бекс.
Ну да, как будто он не знает.
— Почему ты так на меня смотришь, Сэл?
— Болдуин Юджин Чарльз Кент, ich kann es nicht fassen (прим.: с немецкого Не могу поверить), — фыркнула я, поддавшись воздействию своего гнева. — Wir hatten eine Abmachung, kannst Du Dich daran noch erinnern (прим.: с немецкого У нас было соглашение, ты помнишь об этом)?
Бекс казался растерянным.
— Что?
― Oh, hör auf, so zu tun. Du weisst genau, was ich meine (прим.: с немецкого О, хватит притворяться! Ты знаешь, что я имею в виду).
— Нет, Сэл, правда, — сказал он. — Yo no habla German (прим.: с испанского Ты не говоришь на немецком). Помнишь?
Невинный поступок не обманул меня. Полная негодования, я ткнула в него пальцем, стараясь говорить на английском, чтобы на этот раз он понял.
— Сейчас я скажу это, только один раз, так что лучше слушай внимательно.
Я заговорила, чеканя каждое слово.
— Бекс, я не позволю, чтобы меня обманывали, да еще и с кем-то вроде Твайлы Корниш.
Ошеломленный, он сказал:
— Как я мог обманывать? Мы даже не выходили.
— Все равно. Я не допущу, чтобы меня дурачили. Ни ты, ни кто-то другой.
— Господи, Сэл, хорошо… — он потер затылок, — …забудь ты уже.
— Нет, мне нужно твое слово.
— Мое что?
— Твое слово, что ты не будешь ни на кого смотреть во время нашего соглашения.
Эта штука, власть, так захватывала. Я знала, что прошу о многом, и еще знала, что Бексу сложно сказать «нет» представительницам женского пола, но когда увидела, как Твайла приклеилась к бедру Бекса, когда я наблюдала за тем, как она хлопает ресницами и надувает губы, внутри меня что-то щелкнуло.
Глаза Бекса вспыхнули. Он казался почти довольным.
— Это не было частью сделки. Месяц – долгий срок, чтобы быть повязанным. Ты же знаешь, есть девушки, которые хотят встречаться со мной по-настоящему.
Знаю. Я одна из них.
Скрестив руки, я ждала. Я ничего не смогу сделать, если он не согласится, но не допущу, чтобы он увидел, как нервничаю или в каком отчаянии нахожусь.
— Ладно, Сэл, — сказал он, наконец, и я выдохнула, — но я хочу кое-что взамен.
Я сразу насторожилась.
— Что бы это могло быть?
Бекс пожал плечами.
— Простое одолжение.
— Можно немного поконкретнее?
— Ничего не поделаешь, — сказал он, ухмыляясь. — Однажды я попрошу о чем-нибудь. Ты не будешь знать, когда, где и что это будет, но тебе придется не задавать никаких вопросов.
— Недавно смотрел «Крестного отца»?
Бекса нельзя было сбить с толку.
— Хочешь – соглашайся, хочешь – нет.
— Соглашусь, — ответила я, протягивая руку, — но если это каким-то образом связано с наготой, я расскажу твоей матери.
Мы ударили по рукам, и смех Бекса заразил меня. Войдя в холл, мы оба улыбались, как идиоты.
— Ты должно быть шутишь!
Резкий женский голос принадлежал Рокси Калпеппер. Она стояла там – бедро вывернуто, короткая юбка высоко задралась, на лице выражение чистого презрения.
— Это должно быть шутка, правильно, — сказала она снова. — Бекс, что здесь происходит?
Бекс больше не улыбался.
— Что ты имеешь в виду?
— Я отсутствовала несколько дней с Моно, возвращаюсь и узнаю, что ты встречаешься со Шпиц. Не могу в это поверить.
Рокси махнула в мою сторону.
— Ты же не серьезно, Бекс. Посмотри на нее. Она даже не симпатичная.
Удивительно, как подобные заявления, сказанные красивыми девушками вроде Рокси, могут ранить человека. Я ведь даже не стремлюсь соответствовать всем этим женским стандартам красоты, и все же чувствую себя опустошенной.
— Ты права, — сказал Бекс, прижимая ладонь к моей щеке. Моя голова рефлекторно дернулась. — Она не симпатичная.
Он говорил с ней, но смотрел на меня. Хотя его слова обижали, жар в его глазах заставил меня вспыхнуть, но не от унижения. Как он мог так смотреть на меня перед кем-то вроде Рокси? Это противоречит логике.
— Она больше, чем красивая, — выдохнул он, провел пальцем по моей скуле, прежде чем поцеловать ниже уха.
До меня смутно доходило, что Рокси уходит прочь, но в данный момент я не была уверена ни в чем. Бекс сделала это снова. Его слова запечатлелись в моей памяти. Я никогда не забуду, что он сказал.
«Он просто играет», — напомнила я себе.
Но голос у него был искренний – настаивало сердце. И этот поцелуй…
«Ну да», — отреагировал мой мозг, — «но ведь это не по-настоящему».
Но это казалось реальным.
Да, но не было таковым.
Эти метания между сердцем и разумом так раздражали, они выбили меня из колеи.
— Почему ты это делаешь? — мой голос был чуть громче, чем шепот.
Он, кажется, понял, что я имею в виду поцелуй.
— Потому что знаю, что тебе это нравится.
Он остановился, странно посмотрел на меня, а я задержала дыхание.
— У тебя есть родинка… — он потер место кончиком пальца, — вот тут.
Глаза широко раскрыты, рука взлетела без моего приказа.
— Да?
Он кивнул головой.
— Ты не знала?
Я покачала головой.
Мое сердце было готово разорваться, когда он усмехнулся и добавил:
— Кроме того, девушки рассказывали мне, что это одно из их любимых мест для поцелуев.
У меня перехватило дыхание. Естественно, Бекс уже целовался с другими девушками. Глупо было бы думать, что это что-то особенное, что-то, что он делал только для меня.
Отступив назад, чтобы между нами было немного пространства, я сказала:
— Ну, это очень эффективно.
— Ты в порядке, Сэл?
Я заставила себя посмотреть ему в глаза, пряча эмоции глубоко внутри.
— Ну, естественно.
Он минуту меня изучал.
— Ну, тогда хорошо, — сказал он. — Увидимся в это же время в субботу?
— Зачем? – спросила я.
— Урок номер два, — улыбнулся он.
Я ахнула.
— Что еще за урок номер два?
Бекс засмеялся.
— Следующий шаг в твоей подготовке, Салли-Сан. Просто будь там, хорошо?
Я хотела сказать ему, что в этом нет необходимости. Мы уже всех победили, но вместо этого кивнула, не в состоянии вымолвить ни слова. Господи, я сомневалась, что готова ко второму уроку. На самом деле даже была уверена, что это не так, но пока Бекс шел по коридору, поняла, что сделаю все что угодно ради еще одного поцелуя.