— А теперь, леди, снимите халаты и все, что под ними, — произносит мужчина, с которым я познакомилась всего пять минут назад. Этот человек с однодневной щетиной и заказанным по почте дипломом Американского общества массажистов уверен, что я отнесусь к предложению обнажиться перед ним как к чему-то само собой разумеющемуся. Однако Люси, к моему удивлению, тут же сбрасывает халат и принимается стягивать стринги.
В следующий момент я уже лежу лицом вниз на полу рядом с Люси и, зажмурившись, изо всех сил пытаюсь расслабиться, раз уж это так необходимо. Но как я могу это сделать? Только я начала расслабляться, как до меня дошло, что массажист уселся на меня верхом — всей своей двухсотфунтовой массой — и крепко держит мои запястья. Я стараюсь повернуться, чтобы понять, что происходит, но мастер Рави, как он велел нам себя называть (хотя я абсолютно уверена, что священник при крещении дал ему совсем другое имя), прижимает мои руки к полу, не позволяя мне шевельнуться.
— Напряжение покидает ваши мышцы и переходит в мои руки. В мои руки. В мои руки, — как заклинание повторяет мастер Рави и усиливает хватку. — Поэтому вы расслабляетесь. Вы расслабляетесь. Вы расслабляетесь. Вы находитесь в гармонии со всем миром. В гармонии со всем миром. В гармонии со всем миром.
Интересно, парень заикается или у него просто ограниченный словарный запас?
Он бормочет, потом начинает трястись, и я понимаю, что сейчас потеряю сознание. Эта мысль путает меня. Кровь не поступает к моим рукам уже по крайней мере четыре минуты. Мне кажется, они уже мертвы. Они наверняка мертвы. Они мертвы.
Когда мои руки онемели настолько, что не смогли бы удержать пакетик с воздушной кукурузой, мастер Рави резким рывком забрасывает их себе за голову и прижимает к своей шее. В результате моя грудная клетка выгибается так, что мне вполне удается поза кобры, которая раньше у меня никогда не получалась, а мои груди упираются прямо в лицо Люси.
— Ну, как ты себя чувствуешь? — спрашивает она. Я даже не пытаюсь ответить, потому что мои голосовые связки настолько напряжены, что не могут издать ни звука, а из легких, похоже, выпустили весь воздух.
«Погоди, Люси, — думаю я. — Вот придет твоя очередь, тогда узнаешь».
На какой-то благословенный момент мастер Рави отпускает мои руки, и я чувствую облегчение. Но он тут же превращается в разъяренного коршуна, поднимает меня в воздух, а потом швыряет на ковер, на который я шлепаюсь в позе миссионера. После чего он, конечно же, опять взгромождается на меня и начинает прижимать к полу мои плечи.
— С-сдаюсь, — бормочу я, заикаясь, — ваша взяла.
Но и этого ему мало. Во второй части программы он вытягивает и скручивает мое тело, заставляя меня последовательно принимать позы, которые произвели бы впечатление на любого пенсильванского кондитера, специализирующегося на выпечке голландских кренделей. Несмотря на сопротивление, неожиданно я начинаю получать от всего этого удовольствие. Не знаю, что ему удалось ослабить — напряжение в моих мышцах или мой дух, но примерно через двадцать минут я ощущаю теплоту и приятное покалывание во всем теле. Я чувствую такое умиротворение, что комната кажется мне залитой розовым светом, а смысл жизни становится гораздо, гораздо понятнее. У-ух! «Что, интересно, они подмешали в лавандовое масло?» — думаю я, но не успеваю почувствовать беспокойство и погружаюсь в легкое забытье, а мастер Рави тем временем оставляет меня в покое и принимается за Люси.
Через полчаса мы с Люси с трудом влачим наши расслабленные тайским массажистом тела в сауну, нагретую до ста восьмидесяти градусов. Каждая из нас заплатила сто пятьдесят долларов лишь за то, чтобы испытать те же ощущения, что заставляют тысячи нью-йоркцев каждое лето покидать город. Мы потягиваем минеральную воду «Эвиан» из маленьких бутылочек, сидя на жестких скамьях и бездумно глядя на пылающие угли.
— Потрясающе, правда? — произносит Люси, вытирая пот со лба. Полотенце падает ей на колени, обнажая грудь. Люси опять голая. Так для чего, спрашивается, ей персональный продавец в «Барнис»?
— Потрясающе, — соглашаюсь я. — Как ты узнала об этом массажисте?
— Я услышала о мастере Рави в Лос-Анджелесе. Там у него тоже есть салон.
— Похоже, в Лос-Анджелесе тебе скучать не приходится.
— Я всегда нахожу время для чего-то помимо работы, — холодно произносит Люси и, могу поклясться, начинает быстро моргать.