— Неудачник — ваш муж, — парирует фанатка Ричарда и поворачивается к нам спиной.
Гонщики вновь стремительно появляются и так же стремительно исчезают, сопровождаемые запоздалым криком Люси: «Давай, Дэн, давай!»
— Хватит болтать, я хочу сконцентрироваться, чтобы подготовиться к их следующему появлению, — заявляет подруга, доставая из сумочки шарф от «Гермес», — отправляясь на воскресную велогонку, она решила выглядеть попроще, — и смотрит туда, откуда должны показаться велосипедисты.
Теперь мы уже готовы к их появлению и не отрываем глаз от того места, где велотрасса делает крутой изгиб.
— Вон Дэн! — кричит Люси, разглядев его в ближнем к нам ряду. — Дэн, дорогой! Дэн, дорогой, давай! — вопит она приближающемуся с головокружительной скоростью мужу.
Тот мчится, опустив голову и низко склонившись над рулем, и, конечно же, не замечает Люси.
— Дэн, давай!!! — кричит Люси и сует шарф прямо ему в лицо.
Прием сработал. Дэн на долю секунды отрывает взгляд от дороги, тут же выпускает руль и шлепается на землю, преодолев в воздухе расстояние по крайней мере в десять футов. Три велосипедиста, следовавшие за ним, не успевают затормозить, сталкиваются и тоже падают. Четвертому удается избежать столкновения, но не удается объехать Дэна, и его «кэннондейл» переезжает поверженное тело.
— О Боже! Дэн, не умирай! — истошно кричит Люси. — Только не умирай!!!
Я задумываюсь над тем, что бы я предпочла на месте подруги — остаться вдовой или развестись, и прихожу к выводу, что, наверное, все-таки лучше потерять мужа, потому что вдова вызывает у окружающих большее сочувствие. Но тут Дэн встает и начинает отряхивать футболку, счищая с нее следы велосипедных шин. Двое других потерпевших аварию участников гонки также поднимаются, убирают с трассы покореженные велосипеды и со злостью швыряют шлемы на землю.
Третий лежит неподвижно. Может, его жена как раз и станет вдовой. Наконец несчастный велогонщик начинает шевелиться, потом садится, осматривает разбитые колени и издает рев раненого зверя:
— Как это, черт побери, произошло?!
— Это все она, — показывает на Люси жена Ричарда.
Дэн, еще не до конца пришедший в себя, поднимает глаза и только теперь видит Люси. До него наконец доходит, из-за кого он сидит на земле, вместо того чтобы мчаться дальше на велосипеде.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Люси, кидаясь к нему.
— Мог бы и получше, — бросает Дэн, с отвращением пнув ногой колесо искалеченного железного друга. — Надеялся выиграть гонку. Между прочим, сегодня у меня первое падение за сезон.
— А ведь это я во всем виновата, — неожиданно конфузится Люси. — Не нужно было мне приходить.
Дэн медленно стягивает с рук перчатки и потирает поцарапанное колено.
— Не ожидал тебя здесь увидеть. Вроде ты никогда особенно не любила велогонки.
— Это была моя ошибка. Велогонки — потрясающий вид спорта. Уверена, я еще много чего упустила.
Прошло, наверное, две минуты, потому что удержавшиеся в седлах велосипедисты вновь появляются из-за поворота, и Дэн, схватив Люси за руку, оттаскивает ее с дороги на траву.
— Такое ощущение, что находишься в центре тропического циклона, — говорит она, когда гонщики вновь скрываются из виду.
Отойдя подальше от трассы, Дэн открывает бутылку воды и делает большой глоток.
— Ну и что ты здесь делаешь? — наконец спрашивает он.
— Пришла, чтобы тебя увидеть. Я соскучилась. Ты не отвечаешь на мои звонки, а нам необходимо поговорить.
— Это не самое подходящее место.
— Для этого любое место окажется неподходящим, — говорит Люси, придвигаясь к нему. — Поэтому просто дай мне сказать, потому что это очень важно. Я люблю тебя. Я очень сожалею о том, что случилось. Очень. Я люблю тебя. Мы прожили вместе много счастливых лет, и у нас было много счастливых дней. Мы хорошо знаем друг друга. Любим друг друга. И не можем просто так вот взять и все забыть.
Дэн поднимает покореженный велосипед и бросает его под дерево.
— Любим друг друга? Не исключено. Но насчет того, что знаем, ты сильно ошибаешься. Я, например, этого сказать не могу, потому что совсем не знаю, какая ты.
— Я все та же девушка, на которой ты женился, — тихо говорит Люси.
— Хотелось бы в это верить.
— Эй, посмотри, я кое-что принесла. Думаю, тебе нужно на это взглянуть. — С этими словами Люси открывает сумочку и достает из нее большой конверт. Он немного помят, издает слабый запах духов и запечатан сургучной печатью с инициалами «Л.Ч.».
— Что это? — спрашивает Дэн, беря у Люси конверт и вертя его в руках.
— Это последнее письмо, которое я написала, когда еще была Люси Чэпман. Ночью перед нашей свадьбой. Помнишь? Зельда велела каждому из нас написать письмо и спрятать его. Она сказала, что семейная жизнь не всегда безоблачна и, когда настанут трудные времена, нам понадобится свидетельство того, что мы поклялись быть вместе и в радости, и в горе.
Дэн смотрит на письмо:
— И что же в нем написано?
— Если честно, не знаю. Я помню лишь, как писала его, а что — забыла. Прошлой ночью я не могла заснуть и в четыре утра поднялась на чердак и нашла наши письма в сундуке твоей бабушки. Они лежали в жестяной коробке для печенья, перевязанной розовой лентой.
— Я помню эту коробку, — улыбается Дэн. — И тот единственный раз, когда ты пыталась испечь мне печенье. Но я все равно на тебе женился.
— Желудок у тебя болел всего два дня.
— Но счастье должно было продлиться вечно, — с горечью произносит Дэн.
Люси кивает:
— Именно сейчас эти письма могли бы нам помочь.
Дэн просовывает палец под клапан, несколько секунд возится с печатью и наконец открывает конверт. Достав из него бледно-голубой листок, садится под раскидистым дубом.
— Может, ты сама прочтешь? — предлагает он, передавая письмо Люси.
Люси берет листок и усаживается рядом. Они совсем про меня забыли, и я решаю, что сейчас лучше всего оставить их одних. Я собираюсь вернуться к автомобилю, но путь мне преграждает толпа гонщиков, уже слезших с велосипедов, — вероятно, соревнования закончились, поэтому мне ничего не остается, как встать с другой стороны дерева, под которым сидят Дэн и Люси.
— «Мой дорогой Дэн, — слышу я голос Люси. — Если ты сейчас читаешь это письмо, значит, за что-то на меня рассердился. Я совершила какой-то ужасный поступок, хотя сейчас даже не представляю, что это может быть. Ничего удивительного. Ведь, по твоим словам, ты любишь меня потому, что я не даю тебе расслабиться. Я делаю твою жизнь интересной и непредсказуемой. Ты утверждаешь, что я могу создать тебе проблемы, но никогда не заставлю тебя скучать».
Губы Дэна кривятся в улыбке.
— Это уж точно, скучать с тобой просто некогда.
— «Сейчас, в ночь перед нашей свадьбой, — продолжает Люси, — я совершенно уверена, что хочу прожить вместе с тобой всю свою жизнь. Целую жизнь. И если я сделала что-то не так, пожалуйста, загляни в свое сердце и постарайся меня простить. А я обещаю, что всегда буду стараться простить тебя. Ведь когда любишь, приходится просить прощения. И сейчас я прошу его у тебя».
Повисает долгая тишина. Потом Дэн, откашлявшись, говорит:
— Ты как будто знала, что это обязательно случится.
— Нет, нет! — с отчаянием произносит Люси. — Я не понимаю, как все это произошло, и не хочу оправдываться. Я лишь обещаю, что навсегда избавилась от демонов, владевших моей душой эти несколько месяцев.
— Откуда ты знаешь, что это не случится вновь?
— Потому что не зря говорят: чтобы понять, насколько сильно ты любишь кого-то или что-то, надо это потерять. Но я больше никогда не совершу подобную глупость.
Дэн наклоняется, берет Люси за руку, и они несколько долгих минут сидят молча, глядя друг другу в глаза.
— А где письмо, которое написал я?
— Тоже у меня. — Люси достает из сумочки светло-коричневый конверт с адресом офиса, в котором Дэн работал двадцать лет назад. — Теперь твоя очередь.
Разорвав конверт, Дэн достает из него письмо.