— Без шуток! — отрезал полицейский.
— Уверяю вас, что я вовсе не собираюсь шутить, — заявил лектор. — Но, вероятно, все-таки произошло какое-то недоразумение, раз меня все еще держат здесь. Не могли бы вы оказать мне любезность и узнать, как обстоит со мной дело?
— Ах, вы торопитесь? — съязвил полицейский. — Может, герцог должен поспеть к вечернему поезду? А ну, заткните глотку! — И он захлопнул дверь.
— Подождите! Подождите минутку! — в отчаянии закричал лектор Карелиус. — Мне надо также… я должен… мне необходимо пойти в туалет!
— Ну, раз необходимо, то пойдемте, — согласился полицейский. — Вот сюда!
Арестанта повели по длинным коридорам к нужному месту, а потом снова поместили в шкаф, на этот раз в самый настоящий, а не в комнату, которая носила это шутливое название.
— Значит, вы не думаете, что меня забыли? — снова спросил Карелиус.
— Молчать! — услышал он в ответ.
Прошло еще полтора часа, прежде чем лектора освободили из шкафа. За это время он успел вздремнуть и сейчас находился в каком-то полусонном состоянии, в голове его все еще вертелись обрывки несвязных сновидений. Он тупо шагал за полицейским по коридору, который слабо освещался висячими античными лампами из потемневшей бронзы, затем по удивительной винтовой лестнице из серого йемтландского камня с перилами на позеленевших бронзовых столбиках. И снова долго шли по коридору, откуда свернули в темный боковой проход, и наконец полицейский с поразительной точностью привел заключенного именно к той двери, которая вела в кабинет полицейского комиссара Помпье.
Эта комната была наполнена дневным светом, проникавшим сквозь настоящее окно. Лектор заморгал от непривычно яркого освещения. С улицы доносились звонки велосипедов и шум трамвая.
— Ах, так это вы! Добрый день, господин Карелиус! — любезно сказал полицейский комиссар, как будто и не ожидавший появления лектора. — Пожалуйста, не угодно ли сесть! Как насчет кофе, вам приносили после обеда? Не приносили? Тогда вы, может быть, хотите выпить чашечку здесь?
Комиссар обернулся к полицейскому, стоявшему перед ним навытяжку, и распорядился:
— Кофе и сдобных булочек! Не так ли, господин Карелиус? Вы, наверное, с удовольствием взяли бы сдобную булочку к кофе?
— О да, спасибо! — слабым голосом ответил Карелиус. Необыкновенная любезность полицейского комиссара убедила его в том, что теперь он уже свободный человек, и сердце его бешено забилось.
— Не желаете ли закурить? — спросил полицейский комиссар и предложил ему сигарету.
— Большое спасибо, — поблагодарил лектор.
— А вот огонь!
— О, спасибо, спасибо!
Полицейский комиссар Помпье открыл папку с бумагами и, шевеля губами, начал их перелистывать. Карелиус стал осматривать комнату. Обстановка состояла из мраморного умывальника, письменного стола и стульев из светлого полированного вяза. Стены были искусно отделаны под мрамор, а лампы из позеленевшей бронзы имели форму морских звезд. На подоконнике красовалась целая батарея пустых пивных бутылок и одна из-под водки. Сквозь окно без железных решеток были ясно видны верхние этажи домов на противоположной стороне улицы. Под одним из балконов висела вывеска с надписью «Зубной врач». Какая-то девушка, повязав голову платком, протирала оконные стекла. Карелиус заметил также женщину, которая собиралась полить цветы в горшках. Эти самые обыкновенные, будничные вещи привели его в волнение. Ему страстно захотелось подойти к окошку и посмотреть вниз, на улицу, на людей, трамваи, вывески — на все, чего нельзя было увидеть из зеленого полицейского фургона.
Однако Карелиус овладел собой и не двинулся с места. Он испытывал приятное и радостное ощущение даже от того, что сидит на настоящем стуле со спинкой.
Пришел полицейский, неся в руках поднос с кофе и двумя булочками.
— Поставьте на стол! — сказал ему комиссар. — Пожалуйста, господин Карелиус! Пейте на здоровье. Надеюсь, кофе горячий?
— Спасибо, замечательный! — воскликнул лектор.
Дрожащей рукой он налил себе кофе и положил сахар.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
— Мне придется задать вам несколько вопросов, — сказал полицейский комиссар Помпье.
— Да. Я понимаю, что надо проделать кое-какие формальности, — заметил лектор.
Комиссар посмотрел на него.
— Формальности? Ах да, предстоит еще масса формальностей! Масса!
— Может быть, это потребует очень много времени? — спросил лектор Карелиус.