— Меня допрашивал полицейский комиссар Помпье в своем кабинете, и неожиданно комиссара арестовали два других полицейских…
— Да, бывает…
— Потом я очень долго ждал, не зная, что мне делать.
— Про тебя забыли? Это прямо великолепно!
— Да, думаю, что забыли!
— А потом ты заблудился, бродя по зданию!
— Да. Я вышел в коридор и потерял всякую ориентацию.
— Ах, вот она жизнь в нашем «Ярде». Разве это не забавно? — воскликнул Йонас.
— Нет, мне ничуть не забавно, — ответил лектор Карелиус.
— Ну, выпей еще бутылочку пива! Оно примирит тебя с этим местом. Мы ведь тоже стараемся чем-нибудь скрасить свое существование.
— Я лучше еще раз позвоню. Наверное, пять минут уже прошли. Можно мне снова воспользоваться телефоном?
Из конторы адвоката Гуля сообщили, что он прервал свой деловой завтрак, взял такси и будет на месте не позже чем через минуту.
— Извините, который час? — спросил Карелиус.
— Половина пятого, — ответил Йонас.
«Завтракать уже поздно», — подумал лектор. Сам он выпил только кофе и съел одну сдобную булочку, поэтому пиво бросилось ему в голову. Как все-таки хорошо снова очутиться в обществе людей! И как приятно отдохнуть после долгого блуждания по коридорам. Он не привык много ходить. Ему не хватало тренировки.
Вернулся Факс и стал вытаскивать из портфеля бутылки. Прямо невероятно, сколько в него вмещалось! Карелиус благосклонно посматривал на пиво. Он прекрасно чувствовал себя в этой комнате; все тени, привидения и призраки, которые преследовали его внизу, остались в мрачных катакомбах, а он уютно устроился здесь в тепле, словно путник, спасающийся от непогоды. Лектор выпил живительной влаги и перестал думать о том, что его ожидает. Ведь Сократ, попав однажды в еще более затруднительное положение, утешал себя мыслью, что хорошему человеку ничто плохое угрожать не может.
— Передайте мне ключ, я открою бутылку! — спокойно сказал он и принялся за пиво. Он чувствовал себя как дома. Пусть события развиваются своим чередом, а мы будем наслаждаться моментом. Лектор весь обмяк, на душе у него стало тепло и радостно. Будь что будет! Пока все складывается как нельзя лучше.
ГЛАВА СОРОКОВАЯ
Адвокату Гулю выпала очень трудная задача — после завтрака, длившегося чуть ли не четыре часа, добраться до комнаты номер 281 в здании «Ярда». В конце концов, в результате упорных усилий ему это удалось. Его приветствовали радостными возгласами и сразу сунули в руки бутылку; после завтрака адвоката томила жажда, в горле першило, и он быстро опорожнил ее.
— Замечательно! — сказал он. — Замечательная идея! Великолепно! — И тут же начал икать, поэтому прошло немало времени, пока он смог задать первый вопрос, чтобы узнать, зачем его вызвали.
— Я понимаю дело так, что вы освобождены? — спросил он Карелиуса. — Это великолепно! Ради этого я и работал, как лошадь. Как лошадь! И вот поспешил вас поздравить! За ваше здоровье! Поздравляю!
— Его не освободили, он исчез, — поправил Йонас.
— И явился прямо к нам, — добавил Факс.
— Это не я исчез, это полицейский комиссар Помпье, — пояснил лектор Карелиус.
— Вас освободил Помпье? Каким образом?
— Да нет же. Его арестовали.
— Это просто великолепно! — сказал адвокат. — Это великолепно, но я ровно ничего не понимаю. Как тут обстоит дело с пивом? Откуда оно? Нельзя ли достать еще?
— Очень даже легко! — ответил Факс.
— Я хотел бы, чтобы вы разрешили мне угостить вас пивом, пока мы тут сидим и болтаем о разных вещах. Кстати, я ел очень соленую селедку, ужасно соленую. Кто из господ полицейских согласится практически осуществить мое предложение?
И адвокат Гуль вытащил несколько кредитных билетов.
— Нельзя ли также достать сдобную булочку, — попросил Карелиус.
— Какого черта ты собираешься с ней делать? — поинтересовался Йонас.
— Есть, конечно. Я сегодня еще не завтракал, — ответил лектор.
— Но ведь ты можешь получить обед! Горячий обед, если пожелаешь, — сказал Йонас. — У нас ты не будешь голодать! Хочешь какое-нибудь горячее блюдо?
— Это было бы чудесно.
— Только не селедку! — взмолился адвокат Гуль. — Ну ее к дьяволу, эту соленую селедку!
— А можно ли допустить, чтобы школьный учитель кушал без единой рюмки водки? — воскликнул Факс. — Не будет ли он тогда вправе пожаловаться, что его держат на сухомятке? Не добавить ли к этому полчетвертинки?
— Полчетвертинки? Это на четыре-то персоны? — удивился Йонас.