В изумительную ясную погоду катер «Анна» вышел в море, имея на борту трех молчаливых пассажиров. В прозрачном воздухе прямыми столбами поднимался в небо дым из фабричных труб Южной гавани. За катером с криками носились чайки; женщины-моряки с пением отчаливали от берега на весельных лодках. В узких лодках проплывали мимо академические гребцы под выкрики рулевого: «Раз-два! Раз-два!» Высоко в синеве неба упражнялся американский истребитель, оставляя позади себя светлую тонкую полоску и издавая глухое рычание, подобное далеким раскатам грома. В воздухе пахло водорослями, нефтью и свежей краской.
Из квартиры фру Беаты Лэвквист, с высоты седьмого этажа, открывался вид на гавань и море. Однако в ее спальне не пахло соленой водой или водорослями, а разносился чудесный запах крепкого кофе и свежеиспеченных булочек. У Беаты был гость, и хорошенькая горничная принесла тяжелый серебряный кофейник. Она налила кофе в маленькие потешные золоченые чашечки стиля ампир, которые в последние годы вошли в моду и продавались по высокой цене. Гостем фру Беаты был пожилой джентльмен в полосатой пижаме и золотых очках, он явился к ней накануне вечером, чтобы поговорить о делах; зная, однако, о свободном образе мыслей хозяйки, он уложил в свой портфель вместе с документами ночную пижаму и туалетный прибор. Крепкий кофе прекрасно освежил его после сна, но все же рука, в которой он держал чашку, слегка дрожала, и несколько капель кофе упало на простыню.
— Может, ты хотел бы пропустить маленькую рюмочку натощак, мое сокровище? — спросила фру Лэвквист.
— Боже избави! Не хочу, спасибо! — ответил гость.
— А я, пожалуй, выпью чуточку виски, — сказала Беата горничной. — И, пожалуйста, сигарет! Хочешь курить, мой золотой?
— Курить в постели — дурная привычка, — изрек гость.
— О, ты ведь такой милый и аккуратный! — воскликнула хозяйка.
— Известная аккуратность всегда необходима, — сообщил господин.
— Да, именно известная аккуратность. Вот это самое приятное в тебе!
— Как ты думаешь, девушка узнала меня? — спросил гость, когда они остались одни.
— Ну конечно. По снимкам в газетах и «Иллюстрированном журнале».
— Вообще это большая ошибка — допускать прислугу в спальную комнату, прежде чем люди встали.
— А какой черт тогда напоил бы тебя кофе, мое сокровище?
— Да, По-видимому, тут ничего не поделаешь! — И гость устало откинулся на подушки.
Вскоре после того, как горничная вышла, в комнату пробрался маленький черный шотландский терьер фру Беаты; он забавно прыгнул на постель и начал лакать сливки из молочника, который стоял на подносе посередине кровати. Маленький красный язычок терьера мелькал сквозь длинную черную шерсть.
— Правда, он очень милый?
— Очаровательный! А он кусается?
— Нет! Ты ведь никого не кусаешь, правда, миленький Дин? — сказала фру Беата и поцеловала собаку в заросшую волосами морду.
— А у него нет ленточных глистов? — спросил гость.
— Фу, какой он у нас глупый! — сказала хозяйка собаке. — Не обращай внимания на то, что говорит этот глупый ребенок. Хорошо, миленький Дин?
— Его зовут Джин?
— Нет, Дин. В честь одного американца, который носит усы. А следующей собаке я дам имя Айк. Мне хочется пуделя. Шотландские собаки теперь не в моде.
Гость спокойно лежал на постели и рассматривал картину, которая висела у него в ногах. На картине были изображены какие-то абстрактные фигуры, напоминающие по форме не то двойную почку, не то еще что-то. Обозреватель газеты «Дагбладет» по вопросам искусства расхвалил эту картину, заявив, что она является прогрессивным произведением и плодом свободомыслия. Гость фру Беаты ничего в ней не понял.
Фру Лэвквист, занятая собственными мыслями, спросила его:
— Ты Ульмуса знаешь?
— Очень мало. Я как-то встречался с ним.
— Он настоящее дерьмо!
— Вполне согласен.
— Он обманул Кнуда Эрика!
— Мне кажется, нельзя говорить об обмане в торговых делах.
— Кнуд Эрик — человек совсем другого склада!
— Разумеется.
— Ну вот, Дин выпил все сливки. Хочешь еще чашку черного кофе?
— Нет, спасибо. Он облизал и мою чашку.
— Видно, в вашей семье все ужасные неженки.
— Оказывается, так. Что за странная у тебя картина?
— Картина первый сорт! А ты бы предпочел, чтобы на ней был небольшой отряд конников и развод караула?
— Мне больше всего нравятся морские пейзажи — с парусниками.
— Ну тогда смотри прямо в окно! Вот тебе и морской пейзаж, и платить не надо!