— Поразителен все же сам факт, что удалось скрыть от прессы смехотворную историю с Кастеллой, — сказал министр юстиции Ботус из своего темного угла за письменным столом. — Вероятно, у газет полно других материалов. Убийство ведь всегда было любимым развлечением для народа. А двойное убийство — это двойной сюрприз, как, если вы помните, я высказался когда-то в разговоре с одним корреспондентом.
— И два двойных убийства?
— Да, не правда ли? Это настоящий праздник для народа!
— И два мертвых свидетеля?
— К счастью, газеты и общественность ничего не знают о них.
Министр юстиции зажег сигару, и пламя спички на минуту осветило темную комнату. На улице по-прежнему без конца капал дождь.
— Однако об одном из умерших свидетелей все же упоминалось, — сказал директор полиции. — Это человек, служивший бухгалтером в магазине Шульце «Фотокамера». Газеты писали, что он, по-видимому, покончил с собой.
— Согласно статистике, в этом городе совершается два с половиной самоубийства в день. Никто не возмутится, если среди погибших окажется один бухгалтер.
— Другой свидетель умер от «паралича сердца» сразу после того, как он получил повестку явиться на допрос в «Ярд».
— Паралич сердца — это вполне приличная причина смерти, — заявил министр юстиции Ботус.
— Безусловно, — согласился директор полиции Окцитанус. — Но слишком уж бросается в глаза огромное количество смертей в этом деле. В настоящий момент налицо уже шесть трупов!
— Согласно статистике, которую разработал директор полиции Уильям Паркер из Лос-Анжелоса… кстати, вы ведь его, кажется, знаете?
Окцитанус кивнул.
— Да, я его встречал. Очень приятный человек.
— Так вот, согласно статистике, которую он сам разработал, в США каждые сорок пять минут совершаются первоклассные убийства, а другие крупные преступления — через каждые две секунды.
— Ну, раз так, нам следует быть довольными тем, что наши заокеанские друзья проявляют умеренность, действуя среди нас! — сказал директор полиции Окцитанус.
— В статистике американского директора полиции Паркера речь идет, разумеется, только о настоящих, зарегистрированных убийствах, а не о самоубийствах, параличе сердца, утопленниках и тому подобном.
— Конечно, — согласился директор полиции Окцитанус. — Однако если на утопленниках сверх того еще обнаружат более одной огнестрельной раны в голове, то этот случай попадет в статистику об убийствах.
— Да, если полиция проявит усердие.
— К несчастью, там, где труп Джонсона и Микаэля прибило к берегу, полиция чересчур усердна.
— То ведь нейтральная страна, — сказал министр юстиции. — Конечно, условия у них должны быть другими, чем у нас, где, как известно, играют роль кое-какие дополнительные обстоятельства. Но я все же буду надеяться, господин директор полиции, что и здесь, в нашей стране, полиция не менее усердна.
— Полиция намерена в любое время выполнять свой долг, невзирая на лица! — решительно заявил Окцитанус.
— Вы говорите «намерена»? По-моему, вы хотели сказать «должна». Полиция должна выполнять свой долг — в тех рамках, которые диктуются нашим особым положением, интересами общего блага и нашими союзниками. Однако о том, что вы называете «невзирая на лица», разумеется, не может быть и речи. Следует учитывать насущные потребности общества. Я уже как-то говорил: «Надо найти отвечающее создавшейся обстановке решение, а потом уж можно будет подыскать и соответствующий параграф закона, чтоб защищать это решение!»
— Я имею в виду один определенный случай, — сказал Окцитанус, — где речь идет о родственнике одного…
Внезапно в темноте затрещал звонок.
— Что это, тревога?
ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ
— Не нервничайте! — успокоил его министр юстиции. — Это не сигнализация, а телефонный звонок. Вероятно, случилось что-нибудь из ряда вон выходящее, если телефон переключен сюда. Вообще-то из дома я по телефону не разговариваю даже с представителями прессы.
Он встал, включил свет и взял трубку.
— Алло! Ботус у телефона!
Видя, что директор полиции тоже встал и направился к двери, министр помахал ему рукой, приглашая вернуться, и сказал:
— Сидите же, у меня нет никаких тайн от директора полиции нашего государства!
Окцитанус взял номер «Журнала по вопросам коммунального устройства» и, делая вид, что с большим интересом рассматривает журнал, прислушивался к телефонному разговору. Было ясно, что министр говорит с весьма важной персоной. Он не решался сесть и несколько раз отвешивал почтительные поклоны в сторону телефонного аппарата. На лице Ботуса играла необычная для него улыбка.