— Ах! — воскликнула она. — Неужели и английских девушек так охраняют, следят за ними и не дают им жить? — спросила она как-то у Николаса.
Теперь корабль находился в более холодных широтах, пронзительный ветер налетал резкими порывами, и Боваллет снял плащ, накидывая его на плечи девушки.
— Нет, я не буду следить за тобой, любимая, но я знаю, как хранить мое сокровище, можешь не сомневаться.
Она плотнее закуталась в плащ и расширенными глазами посмотрела на него.
— Неужели в Англии вы тоже нанимаете отвратительных дуэний, чтобы следить за вашими женами? — спросила она.
Он покачал головой.
— Нет, мы просто доверяем им.
На щеках девушки появились ямочки.
— Ах, вы почти убедили меня, сэр Николас! — Она предупреждающе нахмурилась, увидев, что его рука потянулась к ней. — Фи, перед всей командой? Я сказала «почти», сеньор! Да будет вам известно, что мой отец строит планы моего замужества.
— Предусмотрительный джентльмен, — ответил Боваллет. — Я занимаюсь тем же.
— Вполне может статься, что, когда вы приедете в Испанию, вы найдете меня уже замужней дамой, сеньор.
Глаза его блеснули. «Как лезвие меча», — подумала она.
— В самом деле? — спросил он.
Тон его требовал немедленного ответа. Она отвернулась, улыбнувшись, затем нахмурилась и залилась краской.
— Н-нет, — сказала она.
Ей казалось, что день, когда к югу от них оказались берега Испании, наступил слишком скоро. Дон Мануэль осмелился выйти на несколько минут подышать холодным воздухом и посмотрел в направлении, указанном Боваллетом.
— Там находится Сантандер, сеньор. Сегодня ночью я высажу вас на берег.
Вечерело. Спустились сумерки, Доминика наблюдала, как Мария укладывает ее платья. Старательно все пересчитав, Мария сложила драгоценности хозяйки в золоченую шкатулку. «За этими англичанами нужен глаз да глаз», — думала Мария, полная неопределенных подозрений.
Вдруг странная фантазия пришла Доминике на ум. Она поднесла шкатулку к свету, высыпала ее содержимое на стол и принялась печально разглядывать и перебирать украшения. В конце концов она выбрала золотое кольцо, слишком большое для ее маленькой руки и слишком тяжелое для дамы. Быстро завернув его в носовой платок, она поспешно заперла шкатулку, чтобы Мария не заметила пропажу ценного украшения.
Прячась в мягком сумраке, она накинула плащ и побежала на палубу. Лишь бледный овал лица выдавал ее присутствие в темноте. Корабль шел медленнее, темная вода мягко плескалась о его дубовые борта. На палубе происходило движение, послышался голос шкипера: «Держи по ветру». В свете покачивающейся висячей лампы она увидела Боваллета. Рядом с ним стоял боцман. Он держал фонарь, напряженно всматриваясь в темноту. Далеко к югу виднелись огни, и Доминика поняла, что они, наконец, добрались до Испании.
Девушка подкралась к Боваллету и робко положила руку на его расшитый рукав. Он круто повернулся, быстро накрыл ладонью ее пальцы.
— Это вы, милая?
— Я пришла… мне хотелось… мне надо поговорить с вами минутку, — неуверенно проговорила она.
Он отвел ее в сторону и остановился, вопросительно глядя ей прямо в глаза.
— Говори, дитя мое, я слушаю.
Ее рука, державшая золотое кольцо, показалась из складок плаща.
— Сеньор, вы дали мне ваше кольцо на память. Я… я думаю, что мы больше никогда не увидимся, поэтому… поэтому я… я прошу вас принять вот это кольцо на память обо мне.
Сильная рука перехватила и кольцо и ее руку. Николас быстро вывел ее прочь из светлого круга, отбрасываемого лампой, и темнота показалась ей близкой и желанной, когда она очутилась с ним лицом к лицу. Она почувствовала, как его руки сомкнулись вокруг нее, и застыла, прижав ладони к груди. Он крепко обнял ее, прижавшись щекой к ее локонам, и пробормотал. «Хорошая моя! Любимая! Безумие, безумие, но как же сладко потерять рассудок хоть раз в жизни». Девушка взглянула вверх, подняла руку, касаясь его бронзовой щеки, и несколько раз поцеловала его, быстро и испуганно. Голова ее кружилась, она думала, что никогда уже не сможет забыть чувство, испытанное ею в момент этого страстного объятия. Дрожь восторга пробежала по ее телу, она прошептала: