— Знаю, — спокойно ответил старший, придвигая к себе одну из банок. — Не то, — недовольно прошептал Джин, возвращая склянку на её место. Всё это время Чонгук не спускал с него глаз, нетерпеливо рассматривая ленивые движения Сокджина.
— Какого черта, хён?! — он не выдержал, шагнув вперед и с силой дернув за чужое плечо, развернул старшего к себе. — Ты с ним общался всё это время?! И мне ничего не сказал?!
— А должен был? — с прежним спокойствием спросил Джин, даже не поморщившись от чужой хватки. — К тому же я с ним не общался. Мне заняться, что ли, больше нечем?
— Тогда как ты узнал про девушку? — не унимался Чонгук, сжимая сильнее сокджиновское плечо, которое было затянуто в идеально выглаженную белоснежную футболку. Иногда так и хотелось порвать, взъерошить, смять, хоть как-нибудь напакостить Сокджину, чтобы тот прекратил мозолить глаза своей идеальностью и внушать всем комплексы.
— Ладно, в качестве извинения я тебе расскажу, — он вздохнул и, чуть сморщив нос, убрал руку младшего со своего плеча. — Позапрошлой зимой у нас в магической Академии был проходной экзамен: надо было вынести приговор и привести его в исполнение. Я по всем оценкам и без него проходил на следующий уровень, но ты знаешь — у меня нервный тик начинается от незавершенных дел. В общем, меня отправили в Пусан. Там как раз на какую-то девчонку поступил донос, якобы она без лицензии убила хаэчи**. Она и правда убила его, но у неё выхода другого не было: охотники убили отца на её глазах и сказали, что если она не поможет им с хаэчи, то они и сестру её убьют. В общем, она согласилась.
— И? Что с ней случилось? — сглотнув нетерпеливо спросил Чонгук, переходя на крик.
— Я рассудил всё и не стал её сильно наказывать, в итоге сдал экзамен на отлично, а остальные детали тебе знать не положено, — равнодушно подытожил Сокджин. — Самое интересное, что жалобу отправил Чимин.
— Она его предала, — Чонгук машинально прояснил действия бывшего друга, словно пытался оправдать его в глазах старшего, отчего он сразу же опустил глаза в пол.
— Если я всё правильно понял, то там ситуация куда сложнее. Я знаю только то, что люди, которые нарочно предают до последнего отпираются и пытаются увиливать от наказания, а не молча принимают свою участь, — устало вздохнул парень и потёр пальцами глазами. — В любом случае, это не моё дело.
Джин снова вернулся к полкам, на этот раз ему понадобилась пара минут, чтобы найти нужную. Он выдернул пробку из узкого горлышка и втянул носом аромат травы.
— Залей на минуту горячей водой, а потом выпей, — закрыв бутылочку обратно, Сокджин вложил её в руку младшего. — И проваливай уже из моей комнаты, у меня дел по горло.
***
Каири куковал в лесу возле заброшенного дома почти четыре часа, даже стемнеть успело, но ему было плевать, он продолжал упрямо сидеть на ветке в обличье ворона. В какой-то момент он начал подумывать, что Мун Ён дала ему неверные координаты, ведь никаких девушек с сиреневыми или какими-нибудь ещё волосами тут даже мимо не проходило. Единственный кто здесь был — Чон Чонгук, который являлся врагом и одновременно другом его хозяина.
Каири внутренне хмыкнул, вспоминая разгневанного паренька, он ему даже громко каркнул, но тот не обратил внимания, как и большинство людей. Возле дома послышался шум, и ворон резко обернулся к источнику: сгорбившийся мужичок с ободранным рюкзаком, кряхтел и кашлял, пробираясь внутрь дома.
М-да…
На девушку он был мало похож, а куковать в этом лесу всю ночь Каири не решился, поэтому он взмахнул крыльями и полетел прочь. Так и не увидев, как мужичок, оказавшись за дверьми дома, обращается в маленькую и хрупкую девушку. Он так и не узнал, как она самодовольно улыбается и облизывает губы, пробуя на вкус свою маленькую победу — шалость удалась.
***
Чонгук гипнотизировал содержимое кружки, не решаясь отпить из неё. Он уже успел пожалеть раз сто и примерно столько же отвесить себе ментальных лещей за то, что не додумался спросить у Сокджина о действиях этой чудо-травы.
Простояв на кухне ещё минут десять, он все-таки решился и сделал глоток. Мир не шатался, не принимался разрываться на куски с оглушающими треском, ноги не подкашивались — случилось ровным счетом ничего. Брови Чонгука выгнулись в немом вопросе «оно точно так должно работать?», примеряясь и споря с самим собой, он сделал ещё один глоток, потом ещё. В самом конце он разочарованно стукнул донышком пустой кружки о металлическую раковину и ушел в комнату. Видимо завтра ему снова придется тащиться в этот чертов лес.
Он надел наушники и плюхнулся на кровать, ткнув на первый попавшийся трек в очередном плейлисте, который собрало для него приложение, исходя из музыкальных предпочтений. Чонгук прикрыл глаза и не заметил, как под гудящие биты трип-хопа провалился в сон.
Сквозь красочные картинки воображаемого мира Чонгука то и дело прорывалась другая — яркая и засевшая на подкорке: тонкая шея с бледной кожей, затянутая в кожаный чокер, за который так и хотелось потянуть. Кадр мелькал перед глазами и исчезал, словно какой-то сбой или спрятанные пару секунд в видео про его скучную жизнь.
Чонгук с трудом разлепил отяжелевшие от сна глаза и машинально поднес руки к лицу.
— Твою мать! — скрипнул он, стараясь отделаться от липкого и психоделического сна, из которого на его счастье в этот раз он ничего не утащил.
— А давай без неё? — безэмоционально фыркнул Юнги, устроившийся в большом и мягком кресле, которое стояло недалеко от кровати. — Я ещё часик поспать хочу, так что можешь свалить по-тихому?
— Ты ведь в курсе, что это моя комната?
— С каких пор в ней нельзя спать?
Своей непробиваемой логикой Юнги окончательно обезоружил сонный мозг Чонгука. Парень отмахнулся и принялся тереть глаза, которые то и дело грозились закрыться обратно и не открываться ближайшие сутки. Но на изнанке век ярким пятном образовалась девичья шея в ошейнике. Тут-то Чонгука и ударило по затылку почти самоубийственной идеей.
— Хён, — вкрадчиво начал свое наступление, приподнимаясь на локтях, — если ответишь на мой вопрос без подъёбов и рычания, я не скажу Хосоку где ты приткнулся спать. Идёт?
— Валяй, — не долго думая ответил Юнги, для которого лишние полчаса сна были на вес золота. Ради такого можно было и потерпеть дурацкие вопросы и невозможность подколоть младшего.
— Ты, чисто случайно, не знаешь, как работает артемизия?
— Вообще, там вариантов тьма. Ты как использовал? — сворачиваясь в более удобную позу, уточнил Шуга.
— Запаривал, а потом выпил.
— Тогда она должна была помочь тебе найти человека, которого ты ищешь.
Чонгук разочарованно фыркнул и плюхнулся обратно на подушку, не зная кого проклинать: себя за криворукость или Сокджина, за просроченную траву. Он взъерошил волосы и мученически сжался лицом — тащиться снова в тот лес к тому дому ему совсем не хотелось, но видимо придется.
На языке вертелся ещё один вопрос, но страх вызвать гнев разбуженного Юнги пока перевешивал в нем любое любопытство. Мин был способен на что угодно, если его сон тревожил кто-то, кроме Хосока, у которого на любое проявление агрессии одна реакция — смех, а Шугу это только больше бесило. Перед глазами снова встал заброшенный дом и двухчасовая дорога до треклятого леса — точно ли он так дорожил какой-нибудь своей конечностью, чтобы не спросить? Взвесив все «за» и «против» Чонгук все-таки открыл рот:
— Хён, а ты знаешь ещё какой-нибудь способ найти фамильяра?
— Может мне ещё с ним встретиться вместо тебя? — сердито буркнул Юнги, подпирая рукой свою щеку. — Ты уже полыни хлебнул, чего ещё надо-то?
— Да она паленая какая-то была! Я ничего не увидел.
— Скажи честно, тебя в детстве роняли, да? — Юнги продолжал сыпать колкими остротами. — Вспомни сон, там точно была подсказка. Никто ведь не обещал, что тебе покажут личико фамильяра, но вот наводку точно дали. Видимо ты слишком тупой, чтобы расшифровать её, а мы все обречены с таким главой Клана.