— О, Юпитер… Дай мне знак, есть ли смысл мне оставаться на жреческом пути? Нужна ли тебя моя преданность и служба?
Он, застыв, вдруг замечает, что каменный Юпитер сидит, демонстративно выставив вперед один из пальцев в откровенно неприличном жесте. Ромео замирает, ошеломленный таким «знаком», на мгновение сомневаясь в реальности происходящего. И тут до него доходит: это ли не ответ? Похоже, судьба ясно дает понять, что храмовая служба — путь не для него. Смущенно пробормотав извинения, он ставит веник в угол и уходит прочь, твёрдо решив оставить храм и уже завтра утром посвататься к Джульетте.
Послушник даже не догадывается, что это решение спасло ему жизнь. Ведь сегодня ночью в Капитолийском холме будет шумно и весело.
Мы продолжаем спускаться в темные глубины подземелья и вдруг сталкиваемся с пятью трехголовыми псами. Ночью решетку загона открывают и выпускают клыкастых пирожков в подземелье. Они явно мельче Пса Кербера, в пять раз как минимум, но порода не вызывает сомнений: точно из одного помета. Да еще и оранжевый уровень у всех пятерых. Юпитерский не стал полагаться лишь на сканеры и камеры, доверившись еще и инстинктам этих чутких созданий.
Ледзор сразу хватается за топор, но я поднимаю руку, останавливая его:
— Эй, не вздумай трогать животин. Ты чего?
Подхожу к ближайшему псу и, немного нагнувшись, чешу его за ухом. Тот, в ответ, блаженно облизывается. В этот момент рядом с Ледзором материализуется Ломтик и, глядя на него с неодобрением, демонстративно отворачивает кудрявую голову, мол, я был о тебе лучшего мнения.
— Да я и не собирался, малой, — Ледзор сразу оправдывается. — Хо-хо, ты не подумай! Я люблю мордастых. А топор… это я просто спину почесать, — и он действительно начинает почесывать себе спину топором. — Вот видишь? Хо-хо-холод, когда прямо между лопаток.
Ломтик подозрительно глянул на морхала да и ушел в тень. Псы же ведут себя странно, шатаются и мечутся, но совершенно не проявляют агрессии. Явно под кайфом — префект Аврал не пожалел для них своих специальных «вкусняшек». Ночью действие усилителя только обостряется, что мне и нужно. В состав «вкусняшки» я предусмотрительно добавил пару хитрых эффекторов. Храмовые псари, похоже, даже не догадываются, что их сторожевые «песики» после полуночи становятся куда более дружелюбными.
Мы с Ледзором проходим мимо псов. Ледзор наклоняется, поглаживает одного за ухом и, подмигивая теням, с легкой улыбкой говорит:
— Хорошая морда, хо-хо! Никто и не собирался бить тебя топором и расплескивать по полу твои мозги. Если увидишь одного кудряша, так и передай ему.
Псы провожают нас добрыми взглядами, и мы двигаемся дальше. Но вскоре натыкаемся на стаю огромных летучих мышей, зависших под потолком и чутко реагирующих на любой звук. В принципе Облако Тьмы и глушит сигналы отлично даже для этих тварей, но рисковать не стоит. Впереди мы вынужденно можем сделать некоторый шум, и враг за спиной мне не нужен. Тем более что эти нетопыри — людоеды, которых Юпитерский подкармливал неугодными ему людьми.
— Этих можно, — сообщаю морхалу по мыслеречи.
Ледзор, немедля ни мгновения, вскидывает топор. Я сосредотачиваюсь и отправляю мощный псионический импульс вверх, мгновенно вырубая пятерых летучих мышей, мирно висевших под потолком. В рядах остальных поднимается суматоха: пара мышей судорожно хлопает крыльями, пытаясь улететь. Но я не теряюсь — несколько пси-гранат, и взрывная волна сносит их с курса, заставляя рухнуть на пол.
— Ни одной не упусти, — посылаю мыслеречью Ледзору.
Он лишь ухмыляется, кивая, и, словно молния, бросается к поверженным тварям. Топор мелькает над его головой, и с каждым четким, выверенным ударом головы мышей падают одна за другой.
По пути нам попадается ответвление коридора, которое, как оказывается, ведет прямо в портальный зал. В центре зала возвышается стела — удобно, даже удачно. Правда, жаль, что уже использованные маршруты зашифрованы, но зато свои маршруты я могу настраивать. Хе, а я уже хотел перевозить в Рим свою стелу для переброски дружины и взятия винодельного завода. Оказалось лишним.
Возвращаемся на основной коридор и, наконец, входим в зал, откуда ощутимо веет чужой энергией. В центре зала возвышается массивный саркофаг из мутного хрусталя, покрытый древними символами и рунами. К саркофагу тянется источник энергии — артефакт из чёрного камня с багровыми прожилками. Он напоминает сердце, которое едва уловимо пульсирует в такт невидимой силе, словно живое. Тонкие кабели вьются вокруг саркофага, будто сосуды, несущие сквозь себя мощный поток силы.