Решаю проведать своих девушек. Выхожу из административного крыла и почти сразу натыкаюсь на оживлённую экскурсию, среди которой замечаю своих жён и Настю. Они как раз участвуют в дегустации. Перед ними красуется какой-то самодовольный макаронник из соседней группы. Задрав подбородок и выпрямившись, он гордо заявляет:
— Я учусь на технолога виноделия, пробую лучшие вина Рима! Девушки, если хотите, можем потом пообщаться вечерком.
Светка, не сдержавшись, саркастически парирует:
— Ты, может, не заметил, но у меня кольцо на пальце.
«Винный технолог» не растерялся:
— Кольцо? Ну и что? Мы ведь просто поговорим! Вашего мужа ведь здесь нет, хи-хи, правильно? — с улыбкой размахивает он бокалом. — Тем более, экскурсия по скидке — идеальный шанс познакомиться!
Камила фыркает:
— По скидке?
— Ну да, — кивает он, будто это самое обычное дело. — Вы ведь тоже по скидке сегодня зашли в Ланг. На этой неделе гиды снизили цену.
Наблюдаю за этой сценкой из-за угла, усмехаясь. Ну, типичный пройдоха, явно не в курсе, что перед ним жёны нового владельца. Решаю слегка проучить хвастуна. Через теневой портал Ломтика дотягиваюсь до бокала вина у него в руке и незаметно окисляю напиток, меняя вкус. Дар геноманта в помощь.
Технолог поднимает бокал, делает уверенный глоток — и тут же давится, кашляет, выплёвывает содержимое, лицо его искажается в ужасе:
— Что за гадость, что за дрянь! Я будто выпил жидкое дерьмо! О-о-ох, меня сейчас вырвет…
Не в силах больше терпеть, он, позеленев, убегает в сторону туалета, оставив девушек в полном удовлетворении. Светка, Камилла и Настя переглядываются и, хихикнув, кивают, явно довольные таким исходом.
«Даня, твоя работа?» — доносится в мыслях голос Светки.
«Какая? Я только что вышел от понтификов», — притворяюсь удивленным.
«А, ну тогда, видимо, у одного макаронника просто слабый желудок», — усмехается Светка, посылая мне мысленный смешок.
Я же быстро восстанавливаю содержимое бокала, возвращая его в норму, чтобы не оставалось никаких следов. Другие туристы, тем временем, недоумённо переглядываются. Один старик, пригубив вино, с любопытством замечает:
— И чего это он? Вино как вино, из одной бутылки же пьем. Видимо, не ценитель.
Вблизи Ланга, Римская Империя
Луций сидит в своём шатре, погружённый в свои мысли, когда ему передают сообщение от эквита. В нём говорится о вызове на дуэль от Филинова. Префект фыркает, бросая взгляд на смс. Дуэль? Абсурд. Никаких поединков, конечно! Луций не дурак и прекрасно понимает, что Филинов — это не тот тип, с которым можно просто выйти один на один и надеяться на победу. Этот телепат явно далеко не обычный противник.
Луций кривит губы. Всё это пахло большим риском. Нет, дуэль ему не нужна. Его армия уже выдвинулась. Это будет война, а не какая-то глупая личная стычка.
Тавры префекта, по правде говоря, не особо пугали. Подумаешь, их пять сотен — ничего, справимся. Единственное, что по-настоящему тревожило Луция, — это Золотой Дракон. Вот уж проблема так проблема, куда серьёзнее любой наземной армии. Ещё утром Луций связался с легатом Жаворонковым и, не теряя времени, попросил ракеты «земля-воздух» для предстоящего боя с летающим багровым зверем.
Неожиданно легат согласился без долгих уговоров:
— Хорошо, ты получишь десять «Аспидов», префект. Но больше не жди, это вся поддержка Цезаря. Остальное решайте сами.
Обрадованный Луций заверил его, что этого хватит с лихвой.
Ближе к обеду, едва получив ракеты, армия Луция выдвинулась к Лангу. В открытом поле они остановились и разбили лагерь.
Честно говоря, префекту не хочется связывать с Драконом, даже с «Аспидами» и численным перевесом на своей стороне. Потому Луций и послал переговорщика. Префект надеялся, что мальчишка испугается и потребует лишь номинальный выкуп, но нет, тот оказался настоящим смертником. Что ж, бойня так бойня.
Вскоре разведка докладывает о небольшой группе, выехавшей из Ланга. Похоже, тавры перевозили кого-то важного. Разведчики, решив рискнуть, попытались отбить группу. Тавры, словно трусы, поспешно убежали, оставив главную машину позади. Внутри оказался знатный пленник — сам понтифик Легало. Тот самый преемник Юпитерского, которого Цезарь намеревался поставить во главе Капитолия.