— Что за чертовщина⁈ Почему это произошло⁈ Как⁈
Я ухмыляюсь, не сдерживая смех. Всё до смешного просто: я шарахнул по его сознанию так, что его координация полетела к чертям. И теперь все его движения и атаки — разряды и потоки энергии — становятся хаотичными, неконтролируемыми.
Луций яростно пытается исправить положение, его руки снова мелькают в воздухе, испуская биомолнии, но теперь они летят куда попало. Разряды энергии врезаются в стены шатра, расползаются по тканевым покрытиям, и вскоре они начинают тлеть и вспыхивать. И вот уже весь шатер объят пламенем — огонь разрастается, пожирая всё вокруг. Мы оказываемся в самом центре этого раскаленного хаоса, посреди самого настоящего начинающегося ада.
Я снова шарахаю Луция псионикой, и пока он дезориентирован, подскакиваю сзади, вонзая демонические когти. Он реагирует мгновенно: тело вздувается, разрастается, и, как положено геноманту, превращается в жуткий мясной пузырь, который тут же начинает смыкаться вокруг меня. Плоть пульсирует, словно дышит, захлопываясь и пытаясь поглотить меня. Изнутри пузыря он хлещет биомолниями, явно надеясь поджарить меня в собственном соку. Но не на того напал! Я с хрустом прорезаю его мясные стены когтями и насылаю огонь, молнии, Тьму, ветер — этого добра у меня хватает.
Я вырываюсь наружу. Луций корчится на полу, его распухшая морда покрывается обугленной коркой, но он всё ещё цепляется за жизнь, как жуткий кусок мяса, который упрямо не хочет дожариваться.
В горящий шатёр врываются двое стражников. Их лица искажены ужасом от увиденного, но это их не останавливает. Ошибочка. Они бросаются на меня — но получают по пси-клинку в глаза. Раз — и готово. Пусть они и Воины, но у геномантов есть слабое место: уязвимость к телепатии. Доспехов ведь у них нет.
— Тебе меня не убить…ссопляк…. — шипит Луций из последних сил.
— Убить? — удивлюсь. — Зачем, сеньор? У меня нет такой цели. Префект Луций, конечно же, будет жить.
Префект явно не понял иронии. Но сейчас объясню на деле. Я сразу склоняюсь над ним, активирую легионера Хому и начинаю вытягивать его личину, медленно поглощая остатки сознания. Готово.
Шатёр ревёт в огне, языки пламени лезут по стенам, затягивая всё вокруг в бушующий жар. Снаружи слышен грохот оружия, гул голосов и, конечно, шаги — слаженные, тяжелые. Гвардейские когорты. Отлично, подоспели.
Я выбрасываюсь наружу, как будто в водоворот огня. На миг теряю ориентир, но тут же попадаю прямо в ловушку из окруживших меня эквитов. Лица напряженные, суровые, стихийные доспехи блестят в свете пламени, а взгляды колючие, будто ждут от меня чего-то этакого. Они собираются в плотное кольцо, не спуская с меня глаз. Выжидают, что я скажу, что сделаю.
И вот, наконец, один из них, видимо самый главный, вскидывает руки и с пафосом восклицает:
— О, монсеньор, слава Богу, вы живы! Но что, ради всего святого, произошло в шатре⁈
Он смотрит на меня, видит Луция — и в его взгляде проскальзывает то ли растерянность, то ли беспокойство. Так-так, а тебя-то как зовут? Ну-ка, Луций, подскажи… Ага, вспомнил: Марк Антоний.
Я с устрашающим видом поглаживаю иллюзорную бородку Луция и бросаю, будто в ярости:
— Дорогой Марик! Мой верный Антоша! Ложь и коварство, вот что здесь произошло! Понтифик оказался подсадной уткой, да ещё с сюрпризом внутри. В нём была заточена псионическая бомба. Наш телепат не просто умер — он сошёл с ума и напал на меня, так что мне пришлось его ликвидировать.
Эквиты, словно по команде, разражаются возгласами облегчения и восхищения:
— Монсеньор, вы просто лучший! Господин монсеньор, как вам это удалось! Эти русские… такие коварные! Но застать вас врасплох? Да никогда!
Я слегка киваю и, сдержанно улыбаясь, добавляю:
— Да уж, русские и правда хитрые, сильные, умные — да и вообще красавцы! Именно поэтому я должен обдумать ситуацию, учитывая… новые обстоятельства. Подготовьте мне запасной шатёр.
Марк Антоний бросает взгляд на шатер, где остатки огня уже почти потушили гвардейцы с Даром Льда. В воздухе еще вьется легкий дымок, отгоняемый ледяными всполохами. Марк хмурится:
— Монсеньор, что делать с телом понтифика?
Я киваю в сторону за лагерь и произношу, словно отдаю самое обычное распоряжение:
— Бросьте его в канаву на востоке. Этот выродок не стоит даже похорон.
С этим, оставив Марка распоряжаться отходами в лице понтифика, ухожу в свой шатер. Подзаряжаюсь с помощью энергопластырей — личина Луция, как ни крути, требует немалых затрат.
Заодно отправляю Светке по мыслеречи координаты тела Луция с пометкой «Найти и сохранить» — еще пригодится. Бывшая Соколова откликается почти мгновенно: