— Не выпендривайся, умник, — вскидывается Предякин. — Выпроводи этих остолопов уже вон, пока я не превратил их в куски льда.
— Не придумывай, Богдан, — фыркает Света, сложив руки на столе. — У тебя всего лишь первый уровень Воина-мага. Ты в жизнь не заморозишь живые ткани. Раз уж я, третий уровень, не могу воспламенить человека. Всё, на что хватит твоих сил, проткнуть этих индивидов ледяными пиками.
— И забрызгать здесь всё кровью? Когда мы собрались обедать? — хмурится Камила, со всей строгостью посмотрев на Айсмена. — Богдан, я о тебе была лучшего мнения. Хотя бы считала, что ты не лишен манер.
— Да…я…я…вовсе не собирался, — оправдывается побледневший дворянин.
— А раз не собирался, — с коварной улыбкой подводит черту Камила, — то и обсуждать здесь нечего. Даниил, выпроводи, пожалуйста, сударей с наших глаз.
Чертовка! Уже жалко ее будущего мужа! Она из него такие веревки будет вить! Особенно, если не повезет Предякину. У бедного Айсмена вообще нет никаких шансов.
Но «дальнобойщиков» я никуда пока не выпроваживаю, лишь отвожу в сторонку, дабы не фонили. Дожидаемся третьего товарища, который идет позади напуганного официанта с заказом. Тарелки на подносе чуть ли не ходят ходуном. Бедняга вообще не понимает, что происходит, но блюда принес, громила ведь настоял.
— Ваши заказы…. дамы и господа, — официант расставляет наш обед. — Я больше вам не нужен?
— Можете идти, — взмахиваю рукой, и он мигом испаряется.
— Скорострельный, — фыркает Гриша.
— Кстати, бармен тоже запропастился, — подмечает Света. — Ну здесь и обслуживание, скажу я вам.
— Даниил, теперь, думаю, можно и от зрителей избавиться, — напоминает Камила о своей просьбе.
— Теперь можно, — отправляю «дальнобойщиков» прочь. В головы им впихиваю желание поскорее убраться отсюда. — Приятного аппетита всем!
Неожиданно голос прорывается и у нашего преподавателя:
— Судари и сударыни, вы сможете есть после такого происшествия?
Я с недоумением на него смотрю:
— А, не волнуйтесь. Еда не отравлена. Я проверил сознание официанта.
— Мм, я не об этом, — качает головой учитель, сам не притрагиваясь к еде.
Тут в игру вступает Лена.
— Иосиф Альбертович, нам всем нужны силы. Ехать еще долго, прибудем поздно, и неизвестно сможем ли отыскать хорошее заведение рядом с общежитием.
Аргументы возымели эффект, и учитель нехотя берется за столовые приборы. Некоторое время слышно только тихий стук вилок и ножиков. Когда заканчиваем, официант сам появляется и уносит тарелки. Просим счет и расплачиваемся. Я беру на себя расходы Лены, за что меня награждают смущенной улыбкой и тихим: «Спасибо».
— Кажется, я поняла, что парням больше всего нравится в девушках, — произносит Света в сторону после того, как посмотрела на нас. — Беспомощность.
— Скорее уж, воспитанность, — ставлю ее на место, а то опять начала зарываться. — Ну что, раз все закончили, может пойдем? Дорога неблизкая.
Когда мы загружаемся и отправляемся, я скучающе смотрю в окно. Весь завтрашний день займет конференция. Мы с Леной немного выступим, но в основном придется просто смотреть на выступления других. Уныние и тягомотина. Надеюсь, я не умру от скуки.
— Итак, что вы конкретно обнаружили? — спрашивает директор лаборатории рода Змеевых.
В офисном помещении за большим лакированным столом собралось пять человек. Один в белом халате, трое в деловых костюмах.
— Антидот, — вздыхает один из «белых воротничков». — На «коровью смерть».
— На тот штамм, что мы разрабатываем тоже, — уточняет один из пары ученых.
Директор морщится, словно глотнул паленой водки.
— Допустим, — он принимается теребить черный кожаный браслет часов. — Но антидот же еще не выпущен в производство? Кто его придумал? Муравьевы? Коршуновы?
— Пауковы.
— Пауковы, Пауковы… — повторяет директор, вспоминая геральдику. — Фу-ух, это же мелкий род. У них нет собственного фармацевтического производства, — у мужчины появилась надежда. — Может, только маленькая лаборатория, хоть и это неожиданно. Значит, формулу будут кому-то продавать. Это недели переговоров и подписания контрактов. Успеем придумать, как уничтожить сведения.
— Господин, уже завтра формула будет предана публичной огласке, — вдруг заявляет «костюм».
— Что⁈ Как⁈ И зачем оглашать свои разработки⁈ Что за благотворительность?