Я поднял взгляд, чтобы самому узнать результат тестирования, и в принципе понял, почему у окружающих возникла такая странная реакция.
Световой столб артефакта пробил сотню и терялся где-то высоко в небесах.
Глава 6
Выглядело это все, конечно, очень красиво, но тишина и шокированное молчание затягивались.
— Ну так что, я пойду? — спросил я, повернувшись к распорядителю.
Тот захлопнул рот, набрал в грудь воздуха и объявил:
— Александр Мирный, результат… результат… — сдулся мужик, затрудняясь подобрать цифру. Но потом собрался и выкрутился: — Первый разряд!
Я кивнул мужчине и зашагал в сторону своего будущего тренера, который уже был не настолько суров и мрачен, как при первой ученице. Которая, кстати говоря, смотрела на меня с чисто женским любопытством. А вот Иван, наоборот, скалился во все тридцать два. Еще и хлопать начал, зараза. В удивленной тишине его одинокие хлопки были ну просто сущим издевательством.
Пока все присутствующие не подхватили аплодисменты, и не оказалось, что иду я под бурные овации.
Тренер стоял с каменной миной, и у меня закралось подозрение, что бояричу Новикову еще аукнется этот перформанс.
Наконец, после грозного рыка парочки педагогов все угомонились, и нас развели по разным аудиториям. Разряды поменьше ушли в аудитории побольше, а мы вчетвером отправились в небольшой кабинет. Обычный такой, ничем не примечательный кабинет с обшарпанными партами и местами поломанными откидными лавками. В моей прошлой юности в таких кабинетах проходили семинары по какой-нибудь физике или высшей математике.
— Меня зовут Дмитрий Евгеньевич Разумовский, и с этого дня я ваша мама, папа и лучшая подружка.
В Дмитрии Евгеньевиче Разумовском легко и непринужденно угадывался ветеран активных боевых действий. Несмотря на то, что мужику явно было чуть за сорок, выглядел он сильно за пятьдесят. У таких, как правило, всегда за душой есть какая-то история, поломавшая бойца так сильно, что он не смог вернуться в строй. Преподавательская деятельность не самый плохой выход для таких людей. Чаще всего у этих ребят проблемы со стаканом.
— У нас есть с вами пять лет, чтобы реализовать ваш магический потенциал, — меж тем продолжил Разумовский.
Василиса приподняла брови, но задать вопрос постеснялась. А я вот нет:
— А почему только пять лет?
Тренер поднял на меня тяжелый взгляд и попытался меня этим взглядом придавить. Пожалуй, будь перед ним действительно юнец, это, может, и сработало бы, но я видел кое-что пострашнее ветерана с поломанной судьбой.
— Кто-нибудь знает ответ на этот вопрос? — спросил Разумовский у Ивана с Василисой.
Иван, если и знал, предпочел промолчать, а девушка и вовсе отрицательно помотала головой.
— Как правило, — медленно проговорил Разумовский, — резерв податлив к изменениям ограниченное количество времени после инициации. Считается, что время реализации потенциала — пять лет.
— Но вы с этим не согласны, — заметил я.
— В моей практике резерв теряет эластичность через пару лет после инициации, — подтвердил Разумовский. — Но это… — мужчина криво усмехнулся, — не репрезентативная выборка.
Я кивнул, принимая ответ. Василиса нахмурилась, а Иван склонил голову набок и с задумчивым видом рассматривал тренера.
— Итак, завтра вас ждет инициация. Это малоприятная, болезненная и небыстрая процедура откроет вам дорогу к магии и нашим тренировкам. Вопросы? Вопросов нет. Свободны.
Когда дверь в кабинет за нашими спинами закрылась, Иван со свойственной ему непрошибаемой жизнерадостностью заявил:
— Так, ну, полагаю, это дело надо обмыть!
— Пожалуй, я воздержусь, — негромко произнесла Василиса, чуть сторонясь Ивана и случайно или намеренно приближаясь ко мне.
— Как же так? — возмутился Иван. — Мы такой ответ не принимаем! Да, Александр?
Девушка кинула на меня умоляющий взгляд и, как бы мне ни хотелось узнать ее поближе, я произнес:
— Не хочет идти — пусть не идет. Уверен, у нас будет еще много хороших поводов провести время вместе.
Василиса благодарно улыбнулась и тут же как-то ловко исчезла, завернув то ли в ответвление коридора, то ли в какую-то аудиторию.
— Зря, — покачал головой Иван.
— Ты, боярич, привык к тому, что титул дает некоторые преференции при общении с женщинами. Но в реальной жизни иногда надо брать свое военной хитростью, — усмехнулся я.
— Титул дает только политические выгодные браки, друг мой, — вздохнул Иван так печально, что не оставалось сомнений — бедолаге уже выбрали супругу, и она ему не слишком нравится.