— Покушение на тебя — не моих рук дело, я не собираюсь тебя убивать! — бархатный голос незнакомца звучит у самого уха, и на плечо ложится его тяжелая рука.
Я выскальзываю из-под широкой ладони, рыбкой бросаюсь на кровать, делаю перекат и оказываюсь за спиной незнакомца. Точнее, позади того места, где мужчина стоял мгновение назад.
— Повернись, — мягко приказывает мне он, и я выполняю распоряжение, понимая, что силы не равны и сопротивление лишь навредит мне. — Я пришел, чтобы спасти тебя!
— И для этого взорвали Приют⁈
— Нет, я лишь пользуюсь сложившейся ситуацией! — заверяет меня он.
— Приютские живы? — спрашиваю я, не особо надеясь на честный ответ.
— Не знаю! — незнакомец пожимает плечами. — Мне нет дела до их судьбы!
— И кто же хотел меня убить, если не вы? — спрашиваю, подозрительно щурясь, хотя ответ очевиден, особенно при взгляде на записку Мины.
— Поинтересуйся у своих друзей! — советует мужчина и кивком указывает на валяющийся на полу листок с изображенным на нем сердцем.
Сердце, которое бьется в моей груди, не нарисовано красной помадой на бумаге и потому сжимается от боли. Я отвожу взгляд от картинки и с трудом удерживаю на лице невозмутимое выражение.
— Мне кажется, что настало время представиться в ответ, — предлагаю я, постепенно восстанавливая самообладание.
— Извините, Ваша Светлость, но это мне решать! — на губах незнакомца снова возникает ироничная улыбка, а в голосе проявляются озорные нотки.
— Вы — Светлый⁈ — задаю очевидный вопрос я.
— Ты узнал ответ, едва меня увидев — так зачем спрашиваешь? — мы произносим эту фразу одновременно, я даже темп и интонации копирую весьма точно.
Незнакомец запрокидывает голову и заливисто смеется. Он эмоционален и склонен к театральным эффектам, как и я.
— Вы — мой отец? — задаю еще один вопрос и сталкиваюсь с изумленным взглядом белесых светящихся глаз.
— Такая вероятность не исключена, и, возможно, я смогу ответить на этот вопрос, если покажешь фото твоей матери! — произносит Светлый уже мягче и без издевки, видимо, не желая меня оскорблять.
— Ладно! — я поднимаю руки и перевожу разговор в более практичное русло. — Вы — супер-аристо и работаете на Мосфильм или спасли меня с какой-то целью?
— Я спас тебя с целью спасти от гибели во время Инициации, уж извини за каламбур! — незнакомец улыбается еще шире и картинно разводит руками. — Нас, Светлых, слишком мало в этом бренном мире, чтобы позволить тебе умереть столь бездарно!
— Я — Светлый⁈ — меня захлестывает истерическое веселье, и я начинаю загибать пальцы. — Я кровь от крови Великого Рода Шуваловых, бездарь, фиолетовый маг и Темный по совместительству, а теперь еще и Светлый⁈ Не много ли для безродного сироты⁈
— Ты даже не представляешь, на что способен, мой юный друг!
Радужки незнакомца разгораются красными углями, потом становятся оранжевыми, желтеют, зеленеют, наливаются небесной синью, вспыхивают фиолетовыми сапфирами, а затем… Затем они превращаются в два обсидиановых круга!
Я наблюдаю за цветовыми метаморфозами с отвисшей челюстью, и от удивления не могу произнести ни слова. Привычная картина мира рушится в очередной раз, погребая под обломками неоспоримые истины, постулаты и табу.
— Так я больше похож на супер-аристо⁈ — спрашивает незнакомец, вскинув брови, и вокруг его зрачков вспыхивают радужные водовороты. — Демонстрирую, чтобы ты не сомневался: на мне нет контактных линз, которые ты обычно использовал, выполняя задания Приюта!
Какое-то время он пристально смотрит на меня, наклонив голову, и явно наслаждается произведенным эффектом. От усмешки на красивом породистом лице уже не веет иронией: она несет в себе неприкрытое торжество безудержной силы.
— Светлые способны управлять не только всем спектром магии, но и темной ее составляющей, — сообщает мне мужчина менторским тоном.
— Если я обладаю Даром и могу управлять любым цветом, то почему должен погибнуть во время завтрашней инициации? — задаю я вполне логичный вопрос.
— Главы Великих Родов уничтожат тебя, едва ты явишь им свою природу! — свечение в глазах незнакомца гаснет, и я вижу такие же фиолетовые, как и мои. — Уж поверь мне, Светлых они боятся еще больше, чем Темных!
— Темные — их враги, с ними все ясно, но почему Высшие Цветные боятся Светлых?
— Потому что любой высший Светлый сильнее не только каждого из них, но и всей Семерки Глав Великих Родов, вместе взятых! — сообщает мне мужчина и подмигивает. — Ты тоже силен — но лишь в потенциале! Пока тебя любой аристо может как муху прихлопнуть, и даже не поморщится!