— Ты меня подставил! — выплевывает он мне в лицо. — Предатель!
— Я не предавал тебя! — сдавленно хриплю я. — Я все объясню! Я не хочу терять единственного друга!
Мне так больно, что хочется упасть лицом на ковер и выблевать внутренности.
Андрей смотрит на меня с удивлением и медленно опускает кулаки. Пассаж про друга, да еще и единственного действует вполне предсказуемо. Воинственный запал парня улетучивается, и из него как будто разом выпускают воздух.
— Привет, аристо! — говорю я, поднимаясь с колен.
На пороге появляется несколько охранников, но Трубецкой останавливает их резким движением руки.
— Оставьте нас! — приказывает он, и я впервые вижу его таким: решительным и властным.
Парни мгновенно исчезают за закрывшейся дверью, и Андрей переводит взгляд на меня.
— Привет, бастард! — говорит он после длинной паузы.
Я атакую неожиданно. Зеркалю его выпад и наношу два быстрых удара: в челюсть и печень. Трубецкой тоже не закрывается, лишь недовольно морщится и начинает заваливаться назад. Бросаюсь к нему и подхватываю, не позволяя упасть.
— Теперь мы в расчете, — тихо шепчу я, прижимая к себе сотрясающееся в конвульсиях тело.
Он отстраняется от меня и смотрит исподлобья, держась за живот левой рукой. Я вспоминаю уроки физиономистики и улыбаюсь. Натягиваю на лицо самую дурацкую из всего арсенала своих улыбок. Сейчас я похож на щенка, который нассал в тапки и теперь чувствует себя жутко виноватым. Умильного и располагающего к себе щенка.
Суровое выражение лица Андрея дает трещину, в глазах появляется теплота, он тоже улыбается и протягивает ладонь для рукопожатия.
— Аллочка была хороша? — спрашиваю я, крепко сжимая его кисть.
— Вместо медсестры ко мне пожаловал Бестужев-старший, — отвечает он.
— Тебе не повезло, но желание ты мне пообещал!
— Секс с мужчинами я не практикую, — он кисло улыбается собственной дежурной шутке. — А денег у тебя достаточно — Апраксин целое состояние должен!
— Андрей, я хочу, чтобы ты поговорил с Ольгой…
Дверь за моей спиной открывается, бесстрашный Трубецкой смотрит в проем, округляет глаза и пятится назад, словно нашкодивший школьник от дворника с метлой.
— Здравствуй, сестра! — тихо говорит он и застывает без движения.
Симпа сделал свое дело, Симпа может уходить. Я обязательно напишу новый «Кодекс Агента», и первое правило уже готово: «Доверяй друзьям».
Я выхожу в холл, тихо прикрываю за собой дверь, сажусь на пол и прислоняюсь спиной к холодной стене. Пятеро охранников ожидают меня у противоположной, приняв боевые стойки.
— Простите, ребята, виноват! — каюсь я. — Аристо — те еще ублюдки, даже чистокровные!
Глава 26
Дорога к Храму
Я стою у панорамного окна с чашечкой дымящегося кофе в руке, смакую божественный вкус и смотрю на высотку Трубецких. Этим утром на небе нет ни единого облачка, и синий поток света, бьющий из Кристалла на ее шпиле, растворяется в небесной голубизне.
Как там моя девушка и мой друг? Вчера вечером я оставил их в тесном семейном кругу и ушел не прощаясь. Брату и сестре есть о чем поговорить без свидетелей и обсудить все произошедшее во время размолвки.
Прошедшей ночью я спал как младенец, и теперь чувствую себя отдохнувшим и полным сил. У этого замечательного состояния есть и негативные последствия — засилье мыслей о собственной судьбе и загадках, которых с каждым днем становится все больше и больше.
Громкая трель телефонного звонка выводит меня из состояния задумчивости. На экране смартфона светится золотой двуглавый орел на фиолетовом фоне — звонок по защищенному каналу.
Тьма меня раздери! После спокойной ночи снова намечается какая-то срань! Допиваю кофе, беру в руки смарт и внимательно слушаю, плотно прижав его к уху. На связи Великий Князь Шувалов, что и следовало ожидать.
— Саша, Алексей Романов при смерти, срочно уходи из высотки — Бестужев-старший уже выслал за тобой группу захвата! — негромко говорит он. — Новые документы, деньги и линзы возьми у Берестова. Адреса укрытий он тоже даст — тебе нужно затаиться до Инициации!
— Тьма меня раздери! — повторяю я, обращаясь к синему пологу августовского неба.
— Ты меня понял⁈ — восклицает Шувалов.
— Да понял я, понял! — подтверждаю я.