— Очень романтичное соблазнение! — с сарказмом говорит Трубецкой и громко хохочет.
— Не волнуйся, у меня на тебя не встанет! Надевай мою майку и джинсы — видеть тебя в этом синем дерьме не могу!
— Сказал мне парень в фиолетовом банном халате!
— Я тоже переодеваюсь и валим отсюда! — я показываю рукой на окно, за которым простирается огромный город и решительно иду к шкафу. — Ты же, наверняка, знаток элитных злачных мест Москвы⁈
— По борделям я не ходок! — Андрей отрицательно качает головой. — За этим к Апраксину обратись!
— Я — тоже, и в этом мы с тобой сходимся! — усмехаюсь я. — Где в Москве тусуются молодые Темные⁈
Глава 4
Темный авантюризм
Наш лимузин мчит по Камер-Коллежскому валу, и я жадно рассматриваю самый опасный район Москвы сквозь тонированное стекло. Многочисленные сомнительные заведения зазывают гуляк ярко освещенными фасадами, но здесь не стоит появляться даже при свете дня, не говоря уже о темной ночи.
Отворачиваюсь от окна и утопаю в мягком кожаном сидении. Трубецкой развалился рядом, закрыв глаза: самое опасное место столицы его не интересует.
— Ты еще не передумал? — спрашивает он, повернувшись ко мне. — Тьма меня забери, никак не привыкну, что ты на себя непохож!
На себя я, действительно, непохож: серые контактные линзы и волосы, заплетенные в конский хвост, изменили меня до неузнаваемости.
— Я не передумал, но тебе идти со мной необязательно — ты же по борделям не ходок! — я подмигиваю и коварно улыбаюсь.
— Извини, но мне удалось найти лишь одно место в Москве, где ты с гарантией встретишь Темных! — Андрей пожимает плечами. — И то — лишь благодаря Апраксину!
Мой визит в закрытый клуб для мужчин «Белый шум» устроил Олег Апраксин, и за это пришлось простить ему половину карточного долга. Впрочем, большая его часть пошла на оплату услуг этого темного во всех отношениях заведения.
— Я не могу бросить друга в минуту столь тяжкого испытания! — заявляет Андрей с притворным беспокойством. — Придется принести себя в жертву и пойти с тобой!
— Нет! — твердо заявляю я. — Это исключено!
— Ты предлагаешь вздрочнуть в машине, пока тебя будет обрабатывать парочка Темных жриц любви⁈
— Я предлагаю не вляпываться в то дерьмо, в котором я уже по уши! — возражаю я. — Приезжай сюда без меня и кувыркайся хоть с тремя одновременно!
— Ладно, не бери в голову, я пошутил! — Трубецкой улыбается. — В отличие от Апраксина, мне не нужны шлюхи!
— Кстати, как тебе удалось от него отбиться?
— Делов-то: сказал, что со мной идешь ты! — Трубецкой ухмыляется. — Классовая ненависть в классическом ее проявлении, уж извини за каламбур!
На самом деле девицы легкого поведения мне неинтересны. Я хочу выйти на Темного, от которого я получил Осколок и амулет. Мне нужны ответы, и дать их может только он. По крайней мере, я надеюсь на это.
План сумасбродный. Появиться в логове Темных, и попытаться выйти на загадочного старика. Пойти туда, не знаю куда, и принести то, не знаю что — все как в русской народной сказке.
Руссо-Балт въезжает на пустую неосвещенную парковку и останавливается перед двухэтажным кирпичным зданием с узкими темными окнами и наглухо закрытыми дверями. Фасад без вывески производит мрачное впечатление: он больше походит на заброшенный склад, нежели на элитный бордель, цена за ночь в котором соответствует стоимости апартаментов в пределах садового кольца.
— Интересно, кто назвал его «Белый шум»? — спрашиваю я, разглядывая неосвещенный облупившийся фасад из черного кирпича. — Новое слово в конспирации, не иначе⁈
— А как нужно было назвать место, где Темные жрицы любви обслуживают Цветных аристо? — стебется Андрей. — «Темный омут»?
— Твой вариант мне нравится больше, — я улыбаюсь и поворачиваюсь к Андрею. — Я погружаюсь в пучину разврата, а ты уезжаешь домой, договорились?
— Да! — неохотно соглашается Трубецкой. — С условием, что ты поделишься впечатлениями во всех подробностях!
— С удовольствием! — я подмигиваю, пожимаю руку друга, и два раза хлопаю по бронированной перегородке, изолирующей отсек с пассажирами.
Водитель пулей вылетает из-за руля, обегает машину спереди и открывает широкую пассажирскую дверь. Я выхожу из салона, и в ноздри врывается аромат благовоний. Дурманящий запах прорывается даже сквозь закрытые двери, намекая на множество сладких соблазнов, таящихся внутри.
— Думай только о сексе! — приказываю я себе и начинаю распалять воображение.
Темные как минимум считывают мои намерения, а как максимум — мысли, и они должны увидеть во мне накачанного тестостероном, озабоченного юнца. Каким в сущности я и являюсь.