Артем Витальевич прекрасно знал, что с благородными девицами я никаких договоренностей не заключал. Про продавщицу в магазине техники он не знал, так что Ларионова стала в его глазах единственным препятствием. А потому ее было решено убрать.
Маргарита должна была исчезнуть из поля моего зрения самостоятельно. Да, ее припугнули, но и пальцем не тронули. И, говоря откровенно, исключительно это не дало мне оставить после себя одни только трупы. Женщина вроде как послушалась, и человек, пользующийся покровительством того же рода, что и Мешковы, выступил с предложением о покупке мебельного магазина.
Все было бы замечательно, нужная девица должна была встретиться мне сегодня на фуршете по случаю открытия академии. Только Ларионова не стала молчать, как ей было велено, а рассказала о своих бедах.
План был прост и мог сработать. Угроза жестокой расправы — серьезный повод держать язык за зубами. Но Маргарита оказалась умнее, чем о ней подумал Артем Витальевич. Если бы Ларионова исчезла, ничего бы не мешало свести меня с внучкой покровителя, причем самому Мешкову выступить медиатором и на том въехать в рай, как Венедикту Кирилловичу Солнцеву.
Что может быть проще, чем подставить юнца, у которого в ушах плещется от избытка гормонов, организовав компрометирующую ситуацию с нужной девушкой? Да, в теории малец может отказаться взять на себя ответственность, но тогда благородное общество его просто заклеймит бесчестьем. А с таким человеком никто дел иметь не станет.
Часть моей дружины прямо сейчас охраняет родителей Ларионовой. Ее саму сторожит еще одно отделение бойцов, а Демин сопровождает лично в качестве представителя покровителя, который и должен выкупить составленный вчера договор продажи магазина. То есть добраться до нее без проблем не получится, а в открытую лезть в конфликт со мной просто испугаются.
А я сам совершенно спокойно отправился на церемонию открытия академии.
* * *
Разговоры .
— Моров разнес особняк Мешковых, — негромко произнес пожилой мужчина, положив трубку. — Артем Витальевич, судя по всему, ему все рассказал.
Его собеседница, немолодая уже дама с аккуратной проседью в волосах, приподняла бровь.
— Что будем делать, дорогой? — ровным голосом спросила она, и лишь скомканный в руке платок выдавал реальный страх. — Если Моров решит идти против нас… Он не зря говорит, что у него нет живых врагов. А тут такой повод объявить личную вендетту.
Ее супруг глубоко вздохнул.
— Я попытаюсь поговорить с ним лично после завершения официальной части мероприятия, — озвучил свое решение он. — Да, с Анечкой уже не получится, но сгладить ситуацию, не доводя до открытого конфликта, шансы есть. Я подготовился на этот случай, есть у нас, чем откупиться.
Супруга передернула плечами, словно от холода.
— Думаешь, он обойдется вирой?
— Думаю, у нас теперь просто нет выбора, — пожал плечами мужчина.
— А я говорила, этой торговке надо было просто свернуть шею. У тебя же остались связи с тем бандитом!.. Одна дура рот раскрыла, и Моров, вообразив себя рыцарем на белом коне, понесся крушить и угрожать. Не думаешь же ты, что Мешков по доброй воле ему все рассказал? Они у нас с руки едят и ни за что бы не предали.
Супруг отвечать не стал. Мужчина достал папку из рабочего стола и, проверив ее содержимое, направился к выходу из кабинета.
* * *
— Как думаешь, дедушка, может быть, эти серьги? — спросила Кристина Гордеевна, примеряя аксессуар у зеркала. — Или взять мамины?
Евгений Игоревич, наблюдавший за тем, как его внучка прихорашивается перед встречей с одним молодым главой рода, усмехнулся. Вот такой она ему нравилась куда больше, чем зациклившейся на магии. В конце концов, чарами можно увлечься и в старости, а яркие эмоции юности — они ведь только в этой самой юности и бывают.
— Я думаю, что ты должна сама решить, — вздохнул он. — Я воспитывался в другое время. Да и тебе надо не на мои вкусы ориентироваться, а на то, что нравится твоему избраннику.
Кристина Гордеевна замерла перед зеркалом, держа по разной сережке в каждой руке. Девушка смотрела на свое отражение и понимала, что, несмотря на довольно плотное общение с Иваном Владимировичем, она вообще не имеет представления, что ему может понравиться.
— Это кошмар! — всплеснула руками Большакова. — Я не знаю о нем ничего!.. Как тут выбирать, если я понятия не имею о его вкусах!