Он отставил в сторону чашку чая, с которой коротал время до возвращения Мирославы и теперь с интересом наблюдал за тем, как девушка медленно краснеет, словно оказалась поймана за чем-то предосудительным.
Естественно, это не продлилось долго, однако глава рода Герасимовых слишком хорошо знал дочь, чтобы упустить этот момент.
— Все прошло очень хорошо, папа, — взяв себя в руки, ответила Мирослава. — Иван Владимирович произвел на меня приятное впечатление, шутил и, кажется, тоже хорошо проводил время.
— Во-о-от как? — приподняв бровь, усмехнулся Анатолий Никодимович. — Значит, вам обоим было хорошо, да?
— Папа!
Столько возмущения было в этом восклицании, что глава рода не удержался от еще одной улыбки. Анатолий Никодимович считал себя достаточно опытным человеком и относился к Морову со всем уважением. А потому прекрасно понимал, что Иван Владимирович не станет кидаться на первую встречную, только услышав предложение о возможной помолвке.
Пусть Большаков кусает локти, Гордей Егорович всегда спешил. И свою только что исцеленную дочку пропихнуть в постель Морова тоже поторопился. Анатолий Никодимович спешить не собирался.
— Я уже почти двадцать лет твой папа, — заметил он, жестом предлагая дочери занять место рядом. — Рассказывай, дорогая.
— Да мне не о чем особо рассказать, — вздохнула Мирослава. — Иван Владимирович оказался веселым, в меру общительным. Ничего лишнего себе не позволял, намеков не делал. Мы просто говорили за ужином, вот и все.
Анатолий Никодимович усмехнулся в ответ.
— Но он тебе понравился? — уточнил отец, внимательно наблюдая за реакцией дочери.
— Он много лучше тех дворян, что пытаются за мной ухлестывать, — признала Герасимова.
— Что же, для начала уже неплохо, — улыбнулся Анатолий Никодимович. — Тогда не стану тебя больше мучить. Беги к себе, дорогая.
— Спасибо, папа, — поцеловав отца в макушку, произнесла девушка, прежде чем покинуть гостиную.
А глава рода Герасимовых остался на месте и еще долго потягивал чай, размышляя о том, как подстроить этой парочке молодых очередное свидание. В конце концов, если Моров даже и не сделает Мирославе предложение, дочь все равно получит свою порцию удовольствия с ним.
А учитывая, в каких кругах вертится Иван Владимирович, не исключен и такой вариант, что, просто общаясь с ним и его знакомыми, Мирослава сама найдет себе избранника по вкусу.
Но — прежде чем что-либо предпринимать, было необходимо хорошо все обдумать. Именно этим Анатолий Никодимович и занимался.
* * *
Особняк дворянского рода Моровых. Иван Владимирович Моров .
Нужно отдать Василию Владимировичу должное. Мед прекрасно сохранил голову Войцеха Шкупки, и проводить ритуалы над ней было равносильно тому, что делать это над свежим трупом. За исключением того факта, разумеется, что труп нельзя было в действительности поднять ввиду отсутствия конечностей и туловища.
Легостаева прибыла заблаговременно. Никакой формы, простое фиолетовое платье, явно больше подходящее для встречи со знакомым, чем для свидания или уж тем более проведения ритуалов магии смерти.
— Надо же, не думала, что когда-нибудь столкнусь с подобным, — произнесла она, разглядывая куб меда, в котором лежала голова поляка. — Доводилось, конечно, читать в хрониках о подобной технологии, но вживую вижу впервые.
Я усмехнулся, занимаясь приготовлениями к ритуалу. Да, можно было воспользоваться голой силой. Но я решил не спешить. Время у нас есть, так почему бы не постараться сделать все правильно, чтобы не разрушить физическое вместилище?
Когда я узнаю все, что захочу, я вполне могу передать останки Войцеха Шкупки Службе Имперской Безопасности. Учитывая, что поляка знал Василий Владимирович после войны, у наших специалистов наверняка есть к новатору свои вопросы.
Легостаева отошла в сторону кресла, но садиться в него не стала. Взгляд Варвары Константиновны прикипел к моим узорам на полу.
— Вы прекрасно справляетесь, Иван Владимирович, — заметила она, когда я взял небольшую паузу, чтобы размять затекшие кисти.
Я поднял бровь.
— Хотите сказать, раньше у меня получалось хуже? — уточнил я, отряхивая руки.
Некромантка чуть фыркнула.
— В плане знаний вы всегда были потрясающи, — признала она, чуть наклонив голову. — Но я помню, как вы работали прежде. Вы набили руку, и это заметно.
Ну да, учитывая, как редко мы работали вместе, разница должна быть заметна. Варвара Константиновна, по сути, видела меня только сразу после пробуждения. За минувшие месяцы я действительно поднаторел в подготовке. Тело привыкло, хотя порой и было непросто проводить особо сложные магические ритуалы.