— Нет, Володя, — отмахнулась та. — Эту битву она уже проиграла.
После покушения, в которое Мирослава Анатольевна изначально не верила, но которое Шерстобитовы все же попытались совершить, она стала иначе смотреть на некоторые вещи. В том числе и на бегство Большаковой.
Дурочка испугалась. И с поразительной легкостью предала свои чувства. Настоящая дворянка так никогда бы не поступила.
И хотя у Большаковой многими был отмечен талант, и в какой-то момент Герасимовой даже показалось, что они могут стать соперницами, но Мирослава Анатольевна уже догнала Кристину Гордеевну, а затем и перегнала ее, оставив далеко позади. Во внутреннем неофициальном табеле о лучших студентах место Большаковой стремительно отступало перед более усердными и способными.
Да, у нее была фора, когда Кристина Гордеевна была прикована к инвалидному креслу. Но это преимущество вскружило ей голову, а попавшийся под руку Моргунов и вовсе отобрал последние силы на развитие. Так что пока Большакова занималась своими делами, остальные студенты из кожи вон лезли, чтобы доказать и своим родным, и окружающим благородным родам, что достойны.
Ведь по действиям одного судят весь род. И то, что делала Большакова, не красило ни ее, ни ее семью.
— Я все же доложу вашему отцу, — произнес Владимир, достав телефон из кармана.
— Как знаешь, — легко кивнула Мирослава Анатольевна.
Они дошли до кабинета, перед которым уже стояла часть группы. И пока один из ее одногруппников набивал сообщение в телефоне, второй встал так, чтобы в случае опасности прикрыть собой Герасимову.
На безопасности для своих людей Анатолий Никодимович не скупился. А потому магических вещиц на обоих парнях было ничуть не меньше, чем на дочери. И при необходимости Мирославу Анатольевну не только вытащат из-под огня, но и смогут оказать достойный отпор.
Дверь в кабинет открылась, приглашая студентов входить, и людской поток втянулся внутрь, сразу же рассаживаясь по своим местам. Сам Иван Владимирович в это время сидел на своем месте, потягивая кофе и глядя в окно.
Наконец, когда все оказались на стульях, он жестом заставил дверь закрыться.
— Опоздавших не ждем, — объявил он. — Итак, добро пожаловать на ваш первый зачет по защите от темной магии. Сегодня мы проверим, насколько хорошо вы изучили материал по универсальным законам, и те из вас, кто получит зачет, в следующем семестре начнет углубленное изучение именно темных чар.
Он поднялся из-за стола и прошел к столу, на котором лежали стопки бумаги.
— Здесь девяносто два листа, — произнес Иван Владимирович, поводя рукой над столешницей. — Вас здесь тридцать шесть человек. На каждом листе есть пять вопросов — по одному на каждый изученный нами блок знаний. Сейчас я стану вызывать вас по одному, вы сами выбираете лист, возвращаетесь с ним на место и отвечаете на вопросы. Когда будете готовы сдать теорию, можете поднять руку, я проверю вашу работу. Если не успели, значит, придете в следующий раз вместе с опоздавшими. Итак, поехали по списку. Анисимов…
Там же чуть позже. Иван Владимирович Моров.
Я откинулся на спинку стула и выдохнул. Первый зачетный день завершился довольно неплохо. За исключением нескольких незначительных ошибок, студенты справились с заданиями. Но это были лучшие группы, отстающие будут сдавать послезавтра.
С помощью телекинеза собрав билеты обратно в сумку, я закрыл ее и поднялся из-за стола. Несмотря на то, что я практически весь день провел в кабинете, слушая ответы на одни и те же вопросы, от преподавания я не уставал. Мне настолько нравилось видеть, как мои студенты развиваются, что я чувствовал себя заряженным до предела аккумулятором.
Приятно, когда твои знания обретают жизнь в головах других людей. Это ни с чем не сравнимое удовольствие от осознания, что живешь не зря, вызывало у меня улыбку.
Хотя, конечно, хватало на курсе и сюрпризов. Та же Кристина Гордеевна, из гения скатившаяся в среднюю по успеваемости студентку, вызывала у меня удивление. И хотя я не лез к Большаковым с вопросами, но приоритеты у девицы однозначно поменялись, и я не мог ее осуждать.
Она и так достигла многого за короткий период. А теперь, когда появилась возможность жить, как все, вцепилась в нее со всей силы. Даже та влюбленность, которую Кристина Гордеевна ко мне испытывала, прошла, освободив Большакову. И она смогла переступить через дурные воспоминания, чтобы жить дальше.