Хреновый ты психолог, дядя!
И пока всех облегченно вздохнули и расслабились, я незаметно глянул на каждого.
Пистон потирал пальцы — так он делал на втором коне, когда к нему пришла хорошая карта. Егерь покусывал нижнюю губу. У него, скорее всего, как и у меня средняя масть, не золото, но и не ржавчина. Третий игрой, лохматый парень с красными, не выспавшимися глазами, молчал как статуя. Но его ноздри едва заметно подрагивали. Ага, у него дрянь.
— Две карты, — произнес он, кладя рубашкой вверх нужное количество.
Замена.
Пистон кивнул.
— Не надо.
— Одну, — ответил Егерь.
— Тоже одну, — после паузы сказал я.
Сделанная пауза подействовала — Пистон вновь глянул на Егеря. Боги, да зачем ты так пялишься? Тебя же самого можно считать как раскрытую книгу!
Прошли круг. Взяли по карте. Начали обмен.
— Пики! — ухмыльнулся Егерь, подкидывая Пистону «шестерку».
— Пики, — ответил тот, укладывая наверх «восьмерку».
— Бычка заложу, — ответил третий игрок, скидывая «короля».
— Пушкин, что ответишь? — спросил Пистон, буравя меня взглядом.
Я принялся кусать губу, копируя Егеря.
— Пропущу.
Прошли еще круг, взяв по карте и сбросив на взятки. Затем взяли. Повторили.
— Сбрасываем! — довольный тем, как протекает игра, произнес Пистон.
Это означало, что скоро будет финал. А значит, пора наказывать этих шулеров, которые грабят тут новичков.
Пистон пошел с семерки «трефы». Егерь подкинул ему семерку «бубен». Молчун скинул «валета». Я отдал «восьмерку».
Пистон удовлетворенно кивнул. Взятка была его.
Кто-то из зрителей разочарованно поцокал, преждевременно записывая меня в проигравшие.
— Еще!
Второй круг закончился терпимо, все скинули труху и готовились зайти на третий, последний кон, который был решающим.
— Ведьма! «Бубновая»! — произнес Егерь, кидая карту на стол.
Ожидаемо. Я уже знал, что она есть у него. Но это еще ничего не меняет. И судя по выражению Пистона, он хотел держать последнее слово. Понятно, негласный лидер. Хочет самолично прибить новичка. Ну давай, рискни!
Молчун положил тоже даму.
Пистон ухмыльнулся. И элегантным почти женским жестом положил «червового» короля. Глаза парня блеснули, он вызывающее посмотрел на меня, мол, сдулся ты парень. Но сдулся не я. А ты, Пистон. Как воздушный шарик. Или иной резиновый предмет.
Я даже подыграл ему, чуть вскинув от удивления брови вверх.
А потом довершил взятку Пистона, положив наверх пикового «туза».
Такого никто не ожидал. Эффект был как от разорвавшейся бомбы.
Вокруг стола вздохнули. Я поднял глаза и увидел, что зрители смотрели на меня с удивлением. Но особой радостью было наблюдать за сидящими за столом.
Щеки Пистона заалели. По шее начали ходить желваки. Он открыл рот, но не произнес ни слова. Потом повернулся к Егерю. Тот чесал затылок.
А потом вдруг ударив кулаком по столу, резко поднялся.
— Какого хрена?!
— Что такое? — невозмутимо спросил я.
Видеть, как краснеет его лицо, было одно удовольствие.
— Откуда у тебя туз?!
— Так ведь при раздаче взял. А что такое?
Пистон пыхтел, пучил глаза. Но сказать ему было нечего. Он повернулся к Егерю, зашипел:
— Ты кого, мать твою, сюда привел?!
— Пистон, так я…
Наблюдать за их перебранкой было бы огромным удовольствием, но дверь вдруг резко распахнулась, и в комнату вбежал запыхавшийся ученик. Зашипел:
— Шухер! Шмыгаль на коридоре! Жги карты!
— Да чтоб тебя! — выругался Егерь. — Не успел поступить, как опять отчисление!
И глянув на меня, крикнул:
— Чего замер? Хочешь отчисления?
— Нет, — покачал я головой.
Отчисления я точно не хотел.
— Тогда бежим!
— Куда?
— В окно!
Распахнулась форточка. Я напряг мозг, пытаясь вспомнить какой это было этаж — от ударившего в кровь адреналина и неожиданности не смог. Точно не первый.
И не успел сказать и слова, как Егерь схватил меня за шиворот и потащил прямо к черному проему, за которым была ночь. И неизвестность…
Глава 4
Марш
— Я не хочу прыгать в окно!
И это была чистая правда. Кому по доброй воле захочется сигать с этажа вниз, тем более, когда не помнишь, сколько лететь вниз. Впрочем, с учетом того, что на улице стояла непроглядная ночь, можно было с одинаковым успехом сломать шею как с восьми метров, так и с трех.