Я поднялся. Глянул на исковерканное тело, еще не веря в случившееся.
Потоки силы расходились от трупа и рассеивались в воздухе, возвращаясь туда, откуда когда-то были получены.
Все было кончено. Архитектор был мертв. Теперь уже точно и окончательно.
Мы выскочили на улицу, сообщили радостную весть остальным членам команды. Те обрадовались. Особенно — Харуко. Опасность миновала, а значит «янтарный генезис» смог помочь.
Как оказалось, на улице тоже разыгралась своя битва. Оставшиеся адепты предприняли попытку штурма храма, и только храбрая оборона моей команды отстояла строение. Сложно представить, что было бы, если к нам прорвались бы еще и помощники Архитектора.
— Как ты? — спросил я, подходя к Иосифу.
— Жить буду! — бодро ответил тот.
Я понял, что ему вкололи какое-то обезболивающее, и он храбрился, пьяно улыбаясь.
Я дал команду:
— Возвращаемся назад!
Вставал вопрос со Стеной, но он сам по себе прошел, едва мы стали подходить к улицам, за которыми уже виднелось ограждение. Император создал уникальное сооружение, завязанное по своей структуре на том, кого оно должно было сдерживать. И едва враг был повержен, Стены начали сами собой расходиться, таять, открывая проход.
Район тоже оживал.
Я вдруг почувствовал мягкий теплый ветерок, которым оказалась сила, текущая по улицам. Конечно, нужна будет помощь специализированных людей, но факт в главном — район и его жители не мертвы, они будут в полном порядке уже радовал.
— У Стены была охрана, — напомнил осторожно Бульмяк.
Но это было лишним. Я это помнил.
— Не беда, — отмахнулся Шмыгаль. — Пустим впереди голема. Его ведь не угробили?
Но голем оказался в плачевном состоянии — он тоже принял жесткий бой с адептами.
— Тогда будем прорываться, — сказал я.
Иного выбора не было.
Но реальность преподнесла нам очередной сюрприз.
Отходили мы совсем иными улицами, рассчитывая выйти на проспект, где бой для нас был бы наиболее удачным с точки зрения местности — будет где укрыться, имеются пути отступления, неудобные линии атаки для врага. И потому не увидели, как почти вся охрана Стены, едва та пала, ломанулись спасать своего лидера, сектанта Распутина. Они еще не знали, что он был мертв. И потому почти все посты были пусты. В том числе и тот, к которому мы сейчас направлялись.
Прорвать линию защиты из трех бойцов, явно не ожидавшись нас тут увидеть, не представилось проблемным. Да и будь их больше, уверен, это бы нас сейчас не остановило. Мы были на подъеме и одно осознание того, что мы уничтожили Архитектора, предавало нам сил и уверенности.
Мы были на свободе. Дело сделано.
— Мне пора уезжать, — сказала Харуко, подойдя ко мне.
Мы были в гостиничном номере, лежали абсолютно голые в кровати, разгорячённые, взмокшие. Я понимал, что это будет наша последняя встреча. Но не готов был услышать эти слова, хотя и понимал, что по другом не будет.
— Мне пора уезжать, — повторила девушка, поднимаясь с кровати и одеваясь. — Время командировки закончилось. Мы должны возвратиться в Японию.
— И помочь своей стране, — закончил я за нее.
— Верно. Прорывы чужой силы продолжаются, нам нужно решать эту проблему. Тот опыт, который я получила здесь, нам пригодится на родине.
— А еще тебе пригодится вот это.
Я поднял со столика «янтарный генезис» и протянул его Харуко.
— Возьми.
— Ты уверен? — округлила глаза девушка. — Ведь это мощный артефакт, который…
— Возьми. Тебе он явно нужней. Я уверен, что в твоих руках он будет служить только для благих целей.
Харуко неуверенно взяла артефакт. Произнесла:
— Спасибо тебе огромное.
Я тоже оделся. Мы обнялись, попрощались.
Пиликнул телефон. Меня вызывал какой-то коллежский регистратор по фамилии Фурманов, который официальным тоном сказал, что я должен явиться в администрацию Императора. Зачем? Может, хотели наградить за защиту государства? Император побеспокоился? Фурманов не ответил, положив трубку.
Харуко поехала в аэропорт, где ее уже ждала остальная делегация, а я отправился в приемную администрации Императора, куда меня вызвали. Я понятия не имел для чего. Да и мне было все равно, мысли занимали другое. Прощаться с Харуко не хотелось. Но пришлось.
Я двинул на встречу, отгоняя грустнее мысли. Подъехал к зданию, где меня уже ждал сутулый мужчина со щеткой усов под носом. Это оказался тот самый коллежский регистратор Фурманов, который назначил мне встречу. Он был весьма озабочен и нервный.