Меня подхватили чьи-то руки и потащили прочь.
Смахивая кровь с глаз, я оглянулся. Это была та самая девушка, которая предупреждала про уровень Крысы.
— Ты кто? — выдохнул я.
— Пушкин, тебе совсем мозги все отбили? — произнесла та. — Меня уже не узнаешь?! Или…
Она вдруг остановилась, озабочено глянула на меня.
— Кажется, и в самом деле отбили! Крыса тебе по голове съездил? Что, действительно не знаешь кто я такая?
Я напряг память. Из тумана выплыло имя — Катя.
— Катя… — промямлил я.
— Ну вот и отлично! — выдохнула девушка. — А то я уже забеспокоилась. Но к доктору школьному все же сходи, пусть тебе ожоги затянет. А то смотреть без боли нельзя на тебя.
Я глянул на свои руки, куда пришелся основной удар и ужаснулся. Ожоги были и в самом деле страшными.
— А где тут доктор? — спросил, хотя сомневался, что тут помочь хоть кто-то.
Не сдохнуть бы раньше времени.
Катя помогла добраться до школьного лазарета. Потом, спохватившись, побежала на урок, пообещав после встретиться на математики.
Я пробурчал что-то в ответ, зашел в кабинет. Ожидал увидеть какого-нибудь жуткого мясника — с детства не люблю врачей, — но все оказалось куда более приятней.
— Что случилось? — распевно спросила девушка в белом халате.
Я отметил, что халат чертовски короткий для нее, видны даже края черных чулок. Разве это не преступление носить такую одежду?
Мой организм, несмотря на боль, отреагировал ожидаемо.
— Что у вас?
Я не ответил, продолжая пожирать взглядом девушку. Но ответа и не требовалось. Врач повернулась, глянула на меня, присвистнула.
— Крысеев так тебя?
Я кивнул.
— Знакомый подчерк. Ложись. Сейчас исправим.
Она кивнула на кушетку.
Я лег. Сомнения одолевали меня — что тут с такими ожогами можно исправить? Нужен реинкарнатор, который не на каждой станции то найдешь, а в этом мире и подавно.
Но вдруг докторша начала водить руками над ожогами, и я почувствовал холодок.
— Сейчас покалывать будет, — предупредила она, закрыв глаза и делая глубокие вдохи.
Покалывание и в самом деле почувствовалось, неприятное, словно я отлежал руки.
А потом…
Раны магическим способом начали затягиваться, кожа из черной, превратилась обратно в розовую, без шрамов и отметин. Я смотрел на это чудо и не мог поверить собственным глазам. Это тоже какой-то Дар? Интересно тут у них в мире происходят дела.
В моем мире существовали линии эира, которые, при долгих тренировках, можно было ощутить и использовать. Уровень мастерства был у всех разных, кто-то мог просто двигать пёрышки на расстоянии. А кто-то — целые грузовики. Хотя одними телепатическими атрибутами дело не ограничивалось. Тут, видимо что-то похожее. Но вот чего не было у нас, так это способностей влиять на физиологические структуры. Двигать предметы — да. Лечить, врачевать и пускать огненные шары — нет.
— Странно, — вдруг произнесла докторша, открывая глаза и глядя на меня.
Я вопросительно глянул на нее.
— Какой-то необычный внутренний поток у тебя.
— Какой еще поток? — не понял я.
Докторша задумалась.
— Один слой плотный, а второй напротив, мягкий. Ни разу такого не видела. Словно оболочка одна, а внутри кто-то другой сидит. Но это же бред? Такого не бывает? Или бывает?
Сердце мое замерло. Я даже перестал дышать. Неужели меня раскрыли?
— Подожди, дай получше рассмотрю, — сказала докторша, поднимая руки над моей головой.
— Пожалуй, не стоит, — я поднялся с кушетки. — Уже все прошло, шрамов нет, боли тоже. Мне уже гораздо лучше. Спасибо, что помогли. Пойду я.
— Подожди, — не унималась докторша. — Не дергайся. Дай гляну твою ауру, уже интересно стало, просто так не отстану. Да и запись в карточке сделать нужно.
Черт! Кажется, меня сейчас раскроют! Что же тогда будет? Представить страшно.
И я, хрустнув костяшками пальцев, принял единственное верное решение, которое пришло мне в голову.
Технику точечного воздействия я изучил, когда пребывал на планете Красный Амстердам. Там о способах доставить партнеру удовольствие знали все. И из этих знаний я кое-то почерпнул. Знал, что когда-нибудь пригодится. Не ошибся.
Я подошел к докторше ближе, взял ее одной рукой за запястье, второй — за талию.
— Ты чего? — растерялась та, явно не ожидая такого поворота событий.
От такой наглости она даже не успела ничего сделать — послушно подалась вперед, моргала круглыми от удивления глазами.
У меня есть секунды две, пока она не придет в себя и не отошьет меня.