— Спасибо вам, Елизавета Афанасьевна, — искренне поблагодарил я сотрудницу лицея.
Она потрепала меня по голове и ушла, оставив меня наблюдать за тем, как последняя моя одноклассница проходит инициацию.
— Маленький дар, — объявил маг и после короткой паузы добавил: — Но почти на средний тянет. Возможно, через пару лет сможешь снова попробовать. Обычно такое случается, когда дар ещё растёт. Так что имей в виду — крест на своей карьере мага пока не ставь.
— Спасибо большое, — с улыбкой поблагодарила Ярошкина.
Сферу тут же накрыли простой чёрной тряпкой, намекая на то, что церемония закончена.
— А теперь прошу всех пройти в актовый зал! — объявил преподаватель.
И пока новоявленные маги ринулись туда, я подошёл к магу.
— Очнулся? — спросил он, глядя на меня с лёгкой улыбкой. — Не переживай, такое иногда случается. Считай, раз в год кто-то на инициации обязательно отключится. Особенность магии.
Было видно, что он говорит правду и действительно пытается убедить меня, что волноваться не о чем. Впрочем, возможно, он просто был доволен тем, что процедура закончилась, и скоро он окажется предоставлен самому себе.
— Спасибо, но я хотел уточнить, какой у меня всё-таки дар, — ответил я.
— А понятия не имею, — пожал плечами маг, не прекращая улыбаться. — Артефакт не успел толком сработать, как ты в беспамятство провалился. Дар есть — это бесспорно, но какой — пока неизвестно.
— А как же мне теперь... — негромко произнёс я.
— Да просто нужно второй раз провести инициацию, и всё, — спокойно пояснил маг. — Ты отдохни пока, на линейку сходи, а после неё через часик заново пройдёшь. Со второго раза уже ничего страшного не будет, сам-то дар уже открылся, мы лишь увидим его размер, можешь не переживать.
— Спасибо.
Ему удалось меня немного успокоить. Хотя, конечно, нестандартная ситуация напрягала. И ещё напрягали видения. Очень уж они были похожи на воспоминания — вроде чужие, но при этом будто бы и мои. Но откуда у меня могли быть такие воспоминания?
Да ещё и головная боль начала возвращаться — пока что немного, лишь обозначая своё присутствие. Но я прекрасно понимал — совсем скоро станет хуже.
В актовом зале уже собрались все выпускники лицея. Над сценой висел герб Российской Империи, украшенный лентой в цветах правящего дома Романовых. Народ перешёптывался между собой, обсуждая прошедшую инициацию. Всё выглядело празднично, атмосфера вот-вот долженствующего начаться торжества витала в воздухе, пьяня и окрыляя.
Я встал чуть в стороне от остальных, чтобы не слышать насмешек и сочувствия. Ещё не хватало, чтобы меня знакомые, с которыми два года бок о бок учились, жалеть стали, как не получившего свой дар.
Попытался расслабиться, но правый кулак сжался сам собой.
Странное ощущение мощи сконцентрировалось в кончиках пальцев, постепенно поднимаясь всё выше; сила наполнила плечо. А потом достигла головы.
И всё встало на свои места.
Прошлые картинки, которые я видел, пока держался за шар, обрели целостность, дополнились воспоминаниями, и я осознал...
Я вспомнил всю свою прошлую жизнь! Вплоть до рождения в этом мире.
— Внимание, лицеисты! — объявил директор, выметнувшись на сцену.
Вид у него был крайне встревоженный, лицо бледное. Народ замолчал, внимательно разглядывая директора. А тот обвёл зал невидящим взглядом и объявил:
— Двадцать минут назад на даче в Форосе был обнаружен мёртвым император Михаил, — директор замолчал на несколько секунд, давая нам время осознать сказанное. — Все торжественные мероприятия отменены. Поздравляю вас с окончанием лицея, но сейчас прошу всех на выход. Ваши табели вы получите завтра в моём кабинете. А пока крепитесь, для Российской Империи наступает тяжёлый исторический момент, но мы должны его пережить!
Вот так новости!
Впрочем, меня смерть императора не слишком взволновала. Это отцу, наверное, сейчас плохо станет, он за Романовых готов в огонь и воду. А я как-то в эту религию не ударился, наверное, как раз в пику отцовскому фанатизму...
Да и сложно теперь было преклоняться перед каким-то царём-батюшкой, когда у тебя за плечами история целой жизни в мире, где аристократов по всему земному шару отодвинули от власти, а в моей родной стране так вообще почти всех перестреляли или перевешали ещё в начале двадцатого века. Деньги — вот истинная сила, дающая власть в том, мире, где я прожил свою прошлую жизнь.