На экране тем временем князя Романова резко отшвырнуло и протащило по земле. Островерхов ощутил, как его сердце замерло от ужаса...
И пошло качать кровь уверенным размеренным темпом. Князь Романов поднимался на ноги и уже играючи уходил от новых выстрелов, а после и сам перешел в наступление.
— Слава тебе, Господи, — выдохнул боярин, вознеся глаза к потолку.
В рабочем кабинете прозвучал голос княгини, он тоже был немного напряженным, но она все же держала себя в руках
— Успокойтесь, Нестор Петрович, — сказала Виктория Львовна, не оборачиваясь к боярину. — Если мой супруг вступил в бой, значит, он обязательно победит. Как он сам любит повторять: не родился еще такой враг, который сломит русского князя.
Однако сама она все равно волновалась за супруга. Но присутствие градоначальника Красноярска заставляло держать себя в руках. И в некоторой степени даже успокаивало.
Виктория Львовна Романова, княгиня Красноярская, прекрасно знала, насколько Островерхов зависит от княжеской семьи. А потому при любом удобном случае одаривала его своим вниманием. Боярин был не только полезен и много знал о княжестве, но и служил своеобразным знаменем.
Нестор Петрович принял руку Дмитрия Алексеевича и не только сохранил свое место, но и обрастал деньгами и властью. Как и все те, кто честно трудился на благо княжества Красноярского. Такие примеры нужно демонстрировать открыто, и потому боярин Островерхов стал приходить в резиденцию каждое утро. А его супруга заняла место подле княгини и с обеда до самого вечера помогала в делах.
Обладая полным доступом к «Оракулу», Виктория была уверена в их верности и благодаря искусственному интеллекту знала их страхи. А с этой информацией управлять боярской семьей оказалось несложно.
— Тяжело мне, княгиня, — ответил тем временем Нестор Петрович. — Я человек старый, можно сказать, из поколения ваших с князем дедов. Трудно мне освоиться в современном мире.
Улыбка мелькнула на губах Виктории Львовны, и она обернулась к градоначальнику.
— Это не страшно, Нестор Петрович, — произнесла она. — Ваши дети станут жить вообще в другом мире, который даже моему с Дмитрием Алексеевичем поколению будет казаться непонятным. Наше же дело — верить в нашего князя и следовать указанным им путем.
— Я всегда за князя, Дмитрия Алексеевича, — с чувством произнес Островерхов.
— И мы это ценим, Нестор Петрович, — ответила княгиня Красноярская, снова обращая взгляд к собеседнику. — Похоже, в Римской империи наш князь уже закончил. Расскажете пока что, Нестор Петрович, что у нас на сегодня?
Показное спокойствие давалось ей непросто. Но Виктория Львовна очень старалась держать лицо перед подданными. И, нужно было признать, у нее получалось.
* * *
Москва, Кремль.
Двери в зал открылись, защелкали фотоаппараты корреспондентов. Широко шагая, государь Русского царства прошел к покрытому золотом трону. За ним следовали четверо благородных людей.
Куратор Царской Службы Безопасности великий князь Емельян Сергеевич Невский. Несмотря на то, что бывший управитель Москвы помолодел, сейчас его нахмуренные брови не сулили ничего хорошего тем, на ком задерживался взгляд главы опричников.
Череда жестоких расправ, прокатившаяся по воле князя Красноярского, расчистила множество постов в государстве. Тысячи преступников были схвачены, и десятки — убиты на месте без суда и следствия. И хотя в кулуарах старались об этом не вспоминать, Емельян Сергеевич, вернувшись на должность после омоложения, поддерживал кровавую политику Дмитрия Алексеевича Романова.
А потому сейчас все присутствующие в зале старались на великого князя не смотреть вовсе — во избежание неприятностей. Все знали, что Емельян Сергеевич добрым нравом не отличается, а уж после смерти старшего сына и вовсе утратил последний намек на человечность и милосердие.
Емельян Сергеевич встал по правую руку за спинкой трона и смотрел в зал поверх голов. Казалось, его совсем не интересует, что происходит, настолько отрешенный был у великого князя вид.
Вторым был министр обороны Русского царства. Марков Василий Павлович, занявший пост сразу же после завершения Британской кампании, казался человеком добродушным, на его лице все время была легкая полуулыбка. Однако никого она не обманывала, это был тот самый человек, по чьему плану корабли «Северянина-65» разносили берега Британской империи и топили все встречные лодки, не давая никому укрыться от силы русского оружия. А разведка устраивала восстания в Ирландии и Шотландии, приведшие в итоге к отделению этих стран от Британии.
Он встал по левую руку государя, опустив руки вдоль туловища и подняв подбородок, смотрел строго вперед.
Присутствие третьего человека стало полной неожиданностью для всех, кто хоть сколько-нибудь разбирается в хитросплетениях придворных отношений. Потому как видеть князя Уральского Руслана Александровича Демидова рядом с царем доводилось только на официальных приемах. Да и там главный оружейник Русского царства держался наособицу, постоянно напоминая о свободах Урала и том, где он видел мнение столицы.
Еще удивительнее стало то, что князь Демидов встал рядом с великим князем Невским. Тем самым великим князем, который чаще всего и становился объектом недовольства Уральского владыки.
Присутствие четвертого, князя Казанского, уже не казалось настолько удивительным. Алексей Александрович Романов встал рядом с Марковым и, сложив руки за спиной, медленно вел взглядом по залу.
В том, что князь Казанский и губернатор Приволжский во всем поддерживает государя, никакой тайны не было. Как и не скрывался тот факт, кто именно вырастил и воспитал одного из сильнейших княжичей поколения — Дмитрия Алексеевича. Так что и мысли гости не допускали о том, что Алексей Александрович не имеет права стоять рядом с троном. А еще он был просто безбожно богат, и многие рода были повязаны с «Руснефтью» так или иначе.
Представить себе более влиятельную четверку людей в Русском царстве, не входящих в род Милославских, было попросту невозможно.
Помимо столичных завсегдатаев, которые не упускали случая появиться в Кремле, были и придворные, в чьи обязанности входила необходимость здесь находиться каждый день. Царские люди, служащие на высших должностях Русского царства, занимали большую часть мест. Вдоль стен разместились репортеры — операторы, фотографы, техники.
Государь повел взглядом по сторонам и жестом велел всем садиться. Но, естественно, никто не пошевелился, пока Михаил II сам не опустился на сидение трона. Лишь после этого в зале раздался негромкий шум от движения множества людей.
— Всем известно о том, — заговорил царь, держа ладони на подлокотниках трона, — что посольство Русского царства было встречено в Римской империи терактом. Только присутствие князя Красноярского не позволило погибнуть нашим людям. А как только Дмитрий Алексеевич Романов спас посольство вместе с экипажем, на них было совершено вероломное нападение наемниками Германского рейха «Мертвая голова». По приказу сенатора Римской империи Квинта Овидия.
Михаил II сделал паузу, давая присутствующим несколько секунд, чтобы выразить охватившее их негодование. Наконец, государь поднял ладонь, и ропот стих.
— Но на этом все не кончилось, — продолжил царь сильным голосом. — Сегодня состоялось еще два нападения. Все вы видели репортажи из Рима. Первая группа немецких солдат должна была блокировать князя Романова в удаленной части города, пока вторая во главе с третьим сыном князя Зальм-Кирбургского Фрицем атаковала кортеж посольства Русского царства. В атаку против нас были брошены кадровые военные, применялись передовые технологии, еще даже не поступившие на вооружение в армию Германского рейха.
Государь прервался громкой усмешкой.
— Теперь эти технологии нам известны до последнего болта и уже приняты для анализа и последующей разработки в наших лабораториях, — объявил Михаил II. — Князь Романов совместно с сопровождающим его сержантом царской армии Иващенко Ростиславом Владимировичем прорвали блокаду. И пришли на помощь попавшим в засаду членам посольства.