— Русские основательно обновили армию, — заметил генерал военно-воздушных сил. — Многие их технологии нам остаются недоступны. Однако результативность ударов русской армии была неоднократно продемонстрирована. Наш военно-промышленный комплекс работает день и ночь, стараясь разобраться в их новых системах. Но пока что безрезультатно. Цесаревич молод, но чрезвычайно хладнокровен. Сам он не пойдет на конфликт с Германским рейхом без крайне серьезного повода. Но окружение будущего царя можно склонить к союзу. Чтобы уже они уговаривали Игоря.
Король кивнул с легким намеком на улыбку. Такой поворот разговора ему нравился больше.
— Ваше величество, — заговорил канцлер, поворачивая голову к монарху. — Сила русской армии настолько велика, что им может не потребоваться наше участие в войне с Германским рейхом. Да, в союзе с ними нас ждет практически гарантированный успех. Однако стоит подумать о том, что случится после победы. Игорь Михайлович действительно очень хладнокровный и расчетливый молодой человек. Посмотрев на поле боя, чего сейчас стоит французская армия, цесаревич вполне может решить, что лучше расправиться с нами. Тем более что мы понесем потери в войне, и отразить достойно удар Русского царства не получится. В итоге мы можем потерять гораздо больше, чем приобретем в Германском рейхе.
Король нахмурился вновь и спросил напрямую:
— Что конкретно вы предлагаете, Бернар?
— Как все мы видели, ваше величество, в дело вступили Хранители. Я проверил записи о конце магической резни, — канцлер чуть кашлянул. — И я с вероятностью сто процентов готов заявить, что люди, которые принесли монархам основополагающий международный договор, и люди, казнившие кайзера Рейсса, это одни и те же люди. Те же лица, имена. У нас сохранилось достаточно дневников очевидцев и портретов, чтобы сравнить…
Его величество хмыкнул.
— Что же они, бессмертные, по-вашему?
— То мне не ведомо, ваше величество, — ответил канцлер. — Но я увидел силу, которая играючи расправилась с верховным правителем. У кайзера не было ни шанса на то, чтобы выжить. И в то же время Русское царство неоднократно упоминало, что во всех своих бедах винит общество Януса Двуликого, ключников — тех самых, кто дал нам договор.
— Я все еще не понимаю, к чему ты ведешь, Бернар, — повел рукой король.
— Я считаю, — вновь прочистив горло, произнес канцлер, — что следующей целью Хранителей станет Русское царство, ваше величество. И в таком случае подписывать какие угодно союзные документы с этой страной — может быть смертельно опасно лично для вас. Неизвестно, как отреагируют Хранители, если вы хотя бы письменно поддержите Русское царство. А уж участие на одной стороне в любом конфликте неминуемо будет трактоваться Хранителями, как поддержка Русского царства в желании уничтожить ключников. Стоят ли те жалкие крохи, которые мы добудем в нищей Германии, риска лишиться собственного монарха? Ваше высочество, я категорически против любых договоров с Русским царством. Пока Хранители не скажут, что у них нет претензий к правящей династии Милославских, я буду выступать против любого решения за союз с Русским царством — хоть будь он военным или торговым. Франция сильная страна, но она нуждается в своем короле.
На этот раз слова Бернара дошли до его величества. И монарх задумчиво принялся смотреть поверх голов пришедших на срочное собрание подданных.
Умирать не хотелось, тем более из-за такой глупости, как земли Германского рейха. Что в действительности есть ценного у немцев? Технологии? Так их проще купить у Русского царства, но позднее, когда история с Хранителями закончится так или иначе.
Однако совсем не воспользоваться отсутствием власти в Германском рейхе тоже не представлялось возможным. В конце концов, что скажут потомки?
— Хорошо, никакого прямого нападения мы не планируем, — подвел итог король. — Тогда я задам следующий вопрос: у нас на складах хранится много морально устаревшего вооружения. Я предлагаю передать его немцам, естественно, по разные стороны конфликта. Пусть платят нам за поставки и убивают друг друга французскими пулями. Что на этот счет вы скажете, господа?
Вот теперь все заметно оживились. Подобные сделки ничем не грозили ни его величеству, ни его династии, ни самой Франции. Наоборот, из такого решения выходили одни только плюсы.
Ведь кто бы в итоге не сел на трон Германского рейха, он сделает это с помощью французского оружия. А значит, будет обязан Франции и его величеству за поддержку. Главное в этом вопросе — не забыть выставить счет за помощь, когда наступит подходящий момент.
Уже вечером, когда его величество отпустил своих подчиненных, и канцлер дошел до своих покоев во дворце, в дверь Бернара осторожно постучались.
К этому моменту канцлер Франции уже составил для себя план на ближайшие дни. Поработать, воплощая волю его величества, предстояло немало. Однако Бернар не зря занимал свою должность, и гордился собственными достижениями на этом поприще.
И даже политические соперники при дворе вынуждены были признавать, что повод для гордости — неподдельный. Бернара могли не любить и даже ненавидеть. Но не уважать? Никогда.
— Заходи, — разрешил канцлер, проворачивая на пальце перстень с символикой Януса Двуликого.
Гостья переступила порог покоев и сразу же сбросила с себя плащ, до этого скрывавший как фигуру, так и лицо женщины.
— Не скажу, что удивлен, — произнес Бернар, рассматривая лицо гостьи. — Вина?
Маргарита кивнула и, подойдя к канцлеру, обняла его.
— Ты сделал, как я велела? — уточнила она. — Франция не будет воевать с Германией?
Канцлер усмехнулся.
— Можешь не переживать об этом, дорогая, — ответил Хранительнице глава ключников. — Ваша воля исполнена.
Женщина выдохнула с явным облегчением. Ей нужно было снизить градус мирового конфликта, и это удалось.
— Будем надеяться, что этого хватит, — высказалась она. — Не хочу тебя пугать, но все действительно может закончиться плохо.
Бернар приложил палец к ее губам.
— Спокойно, дорогая, не волнуйся, — произнес он. — Я не так уж много знаю о вашем высшем администраторе, однако судя по тому, что мне известно, он крайне рассудительный молодой человек. Так что у меня есть все шансы пережить падение ключников.
Маргарита вздохнула, глядя на мужчину с тревогой в глазах.
— Все Хранители ему подчинились, — сказала она. — Слишком много власти оказалось у мальчишки в руках. И как он ей распорядиться, пока не понятно. Одно хорошо, судя по всему, он сам до конца не понимает, какая мощь свалилась ему на голову. Иначе с его юношеским максимализмом вполне мог уже уничтожить нас и начать набирать новых Хранителей из своих сторонников.
Бернар молча направился к винному шкафу. У его гостьи имелся любимый сорт и любимый год урожая. Такие бутылки канцлер Франции всегда держал при себе — на случай внезапных визитов.
Мысль о том, что возможно не только от его ключников никого не останется, но и от Хранителей могут избавиться, заставила его не волноваться, а думать. К примеру, если все хорошо подать, может быть, удастся самому стать Хранителем?
Настоящим, а не той подставной фигурой, которая гасит внутренние конфликты поддельных ключников. Чем черт не шутит, когда Бог не видит? Канцлером Бернар тоже стал далеко не сразу.
— Скажи, дорогая, — возвращаясь к Маргарите уже с бокалом вина, произнес Бернар, — может быть, ты сможешь устроить нам встречу с вашим высшим администратором?
Хранительница нахмурила брови.
— Зачем тебе это?
Мужчина усмехнулся и отвел взгляд, изображая стеснение, которого не чувствовал на самом деле.
— Я занимаю одну из высочайших должностей во Франции, — сказал он негромко. — Возможно, я мог бы быть полезен вашему администратору не только в качестве ключника. Полагаю, один разговор с глазу на глаз, и все вопросы будут решены. Так или иначе, но я не вижу смысла бегать от судьбы. Тем более что с теми возможностями, которые вы так ярко продемонстрировали в Берлине, и бегать-то долго не удастся.