Замолчав на несколько секунд, государь отпил из чашки, прежде чем заговорить снова:
— Сведения в итоге попали на стол ЦСБ, царица курировала это дело лично, — продолжал он. — Василия в срочном порядке выслали из столицы со строжайшим запретом на возвращение в Москву. Но история на этом не закончилась. Увы, как мы теперь знаем, великий князь Новгородский работал не только на Русское царство. Копии документов всплыли в Речи Посполитой, откуда попали в руки Германского рейха. Долгорукий представил дело так, будто это боярин Морозов в отместку за срыв помолвки решил отомстить, передав врагам копии документов. Признаваться, что у нас были похищены государственные тайны, естественно, никто не стал бы. А так как боярин уже проходил допрос, когда мы впервые узнали про бумаги, подвергать его повторной процедуре, выясняя о копиях, было уже нельзя. Он бы сошел с ума гарантированно, ничего нам не рассказав. Так что обвинение было однозначным. Измена и казнь.
Я молча водил пальцем по ручке на чашке, размышляя об этом.
— Вижу, ты хочешь поинтересоваться, как здесь оказался замешан мост? — спросил государь, глядя на меня.
— Нужна была официальная причина для казни, раз требовалось сохранить в тайне, что документы были отданы врагам, — покачал головой я. — Но зачем это было нужно самому Долгорукому?
Михаил II поджал губы.
— Потому что на совете клана Рюриковичей великий князь Новгородский планировал сместить Невского и самому занять Москву, — сказал он. — И когда выяснилось, что сын Невского оказался замешан, ему это почти удалось. Процедура не быстрая, и голосование длилось долго, но если бы Романовы в свое время не вмешались, Долгорукий бы в следующем году сел на Московский престол. Так что смерть великого князя Новгородского фактически спасла Невских от потери столицы.
Что ж, это многое объясняет в поведении великого князя Новгородского. Я не особо задумывался, к чему конкретно стремился Долгорукий, он был мертв, и меня это устраивало. А его дела оказались куда масштабнее, чем я думал.
— Выходит, боярин Морозов был казнен за то, чего не совершал, — вздохнул я. — Но почему теперь не оправдать его? В конце концов, он попытался предотвратить утечку информации. И не его вина, что Долгорукий воспользовался шансом, чтобы подставить Невского.
Государь посмотрел на меня с усмешкой.
— Нельзя тебе править, Дмитрий, — заявил он. — Царская Служба Безопасности не может ошибаться. Потому что она царская, то есть моя. Признать ее ошибку — признать, что государь может быть неправ. Знаешь, что после таких заявлений начнется в Русском царстве?
— Где одна ошибка, там и другие могут быть, — кивнул я.
— Да, — кивнул государь. — Это бунты, восстания, кровь. И все по той причине, что мне захотелось чуточку справедливости. Запомни, Дмитрий, государственная машина всегда движется в колее по ступицу в крови. Она громоздка, тяжела и слепа. Невинные жертвы неизбежны, но до тех пор, пока их кровь позволяет машине ехать дальше, они допустимы. Ты же не хочешь, чтобы план мятежников сработал? Не хочешь видеть, как великие княжества отделяются и объявляют о независимости? А к этому все и придет, если люди начнут видеть в государе обычного смертного, а не верховного правителя. Незыблемого, сильного и миропомазанного.
Ну, своя логика в этом была. Да я и сам не считал, что для выживания есть какие-то чрезмерные поступки. Поэтому без сомнений стирал цивилизации, которые могли угрожать человечеству. Сколько миллиардов разумных существ пало от моей руки? А вся их вина была лишь в том, что они не представляли угрозы для человечества, а только могли ей стать в будущем.
Так что в этом вопросе мы с Михаилом II одинаковы, просто у нас разные масштабы. Он тоже защищает свое человечество, и сопутствующие жертвы его не остановят.
— Спасибо за честность, — кивнул я.
— Ты заслужил право знать, — ответил государь. — А теперь вернемся к нашим делам. С сегодняшнего дня ты будешь присутствовать на всех собраниях моей фракции в качестве специалиста по «Оракулу». Как сегодня. Естественно, содержание бесед останется тайной, о которой ты никому не расскажешь.
Он бросил выразительный взгляд на мое запястье.
— Я отключил их еще на парковке, — кивнул я.
— Только поэтому они все еще у тебя на руке, — улыбнулся он. — Ты же не думаешь, что я допущу прослушку Кремля? Твой род я уважаю, и князь может не волноваться — будешь хорошо служить, я не забуду Романовых. Но мы с тобой знаем, ты к ним имеешь только номинальное отношение. И есть вещи, о которых им знать не следует. Заставлять подписывать тебя бесконечные подписки больше нет смысла. Просто знай, что как только ты меня предашь, Романовы перестанут существовать.
— Этого не произойдет. Мне нет никакой выгоды предавать своего государя. Хотя бы потому что мы повязаны, и Романовы до сих пор живы только благодаря твоей защите.
— Рад, что ты это понимаешь, — проговорил он. — А теперь тебе пора наведаться в подвал. Тебя уже ждут, — он кивнул на дверь, через которую меня сюда привели гвардейцы.
Я поднялся на ноги и, поклонившись, прошел на выход. Михаил II с места не сдвинулся, пока я не закрыл за собой дверь.
Помимо дежурной пары бойцов меня действительно ждал еще один. Увидев меня, он кивнул:
— Княжич, прошу за мной.
— Ведите, — ответил я, и мы пошли.
На удивление, долго идти не пришлось. Мы свернули пару раз и оказались перед лестницей, уводящей в подвалы Кремля. Сопровождающий меня гвардеец ступал впереди, а я запоминал дорогу — всегда полезно знать, где твое рабочее место и как его покинуть самостоятельно. Мало ли что может случиться.
Мы спустились на три этажа ниже и вышли в огромное ярко освещенное помещение. С потолка свисали лампы дневного света, и я мог рассмотреть находящиеся за стеклянными дверьми сервера. Сотни стоек по всей площади, все сверкает чистотой.
— Ваше рабочее место, княжич, — объявил гвардеец, прикладывая ладонь к панели на стене. — Доступ уже выдан. Прикасаетесь к датчику, проходите. Система отслеживает время входа и выхода, за вашими действиями здесь следит группа гвардии.
Я кивнул, рассматривая небольшое помещение с терминалами. В отличие от самой серверной, здесь было попроще с условиями. Это за стеклом определенная влажность и температура, но для моего личного кабинета в Кремле это было бы излишеством.
— Если что-то потребуется, вы можете обращаться только к гвардии, — предупредил меня сопровождающий, указывая на селектор. — Сотрудники Кремля могут вас сопроводить до спуска, но дальше им хода нет. Имейте это в виду. Обо всех подозрительных попытках получить доступ в эту комнату вы обязаны докладывать.
— Это важное замечание, благодарю, — кивнул я.
— Удобства этажом выше, — продолжил инструктаж гвардеец. — Там же есть комната отдыха, можете пользоваться свободно. Но перед уходом всегда запираете кабинет отпечатком ладони. По телефону, — он указал на проводной стационарный аппарат, — прямая связь с ближайшим постом гвардии. Вам вряд ли это понадобится, но не забывайте об этом.
— Хорошо.
— По этому же телефону вас могут вызвать, в таком случае снаружи вас будет ждать сопровождающий гвардеец, — продолжил тот. — Сначала звонит телефон, только после него приходит наш человек. Любая попытка проникнуть к вам без предупреждающего звонка — угроза, о которой вы обязаны доложить. Это понятно?
— Понятно, — подтвердил я.
— Если понадобится войти в серверную, вы запираете дверь в кабинет изнутри, — продолжил гвардеец, — и только после этого открываете шлюз. Там переодеваетесь и только после этого входите. Перед тем как войти в шлюз, звоните на пост, чтобы мы знали, что вы внутри. Это понятно, княжич?