— Выхоть, они нас СОВСЕМ не уважают?.. — недоуменно, но уже подозревая что-то важное, вторил ей мужской.
— Мы к имям как к людям, а они к нам…
— Даже свадьбу догулять не дают!..
— Баб наших забижають!..
— Ишь — раскомандовались — «в рудник!» «в железа!» «в кнуты!»…
— Паразиты на теле обчества!..
— Дед Назар, бабка Люда, а вы знаете, кто такие паразиты?
— Степан, отстань!..
— Распояс… сались!.. Бусс… сер…мане!..
— Кто их сюда звал?!..
— Басс… сор… мяне!..
— Да кто они вообще такие?!..
— Босс… сур… мяне!..
— Васька, Вась, а ты знаешь, кто такие паразиты на теле, не за столом будь сказано?..
— СТЕПАН!!!..
— Думают, им тут все можно!..
— Нахальё!..
— Понаехали тут!..
И, наконец, над разогретыми и уже должным образом взвинченными гостями пронесся исконный лукоморский боевой клич-пароль:
— Наших бьют!!!..
И тут же прогремел отзыв:
— Ах, ты ж, заломай тебя медведь!..
И мужики, похватав, что под руки попало — со стола ли, из кучи ли подарков, или просто, не мудрствуя лукаво, выдернув скамью или доску из-под своего или соседского зада, встречной радостной волной налетели на едва успевших продвинуться на несколько шагов солдат узурпатора.
Вот теперь все было правильно, сердцем чувствовали они.
Вот теперь — хорошо.
Праздник удался.
Ай, да Данила. Ай, да молодец.
Ведь даже младенец в Лукоморье знал, что попить, попеть и не покуражиться — свадьба на ветер.
А покуражиться ТАК, и над ЭТИМИ…
Ох, кому скажи — обзавидуются!
— Ах, растудыть твою в дуду!..
— Так ты еще драться!..
— Ох, ты ж морда чужеродная!..
— В душу плюнули!..
— Ук… копанты!..
— Прочь!..
— Скоты!..
— Хватайте их!..
— На!.. Моей!.. Свадьбе!.. Не позволю!..
— Бесс… сюр… Ак… кунпанты!..
— Руки убери, пока не оторвали с башкой!..
— Ах ты, мужик сиволапый! Да я с тебя шкуру спущ…
БУМ-М-М-М…
Медный таз для варенья, пущенный рукой невесты, звучно встретился со шлемом накинувшегося было на жениха лейтенанта, и это прозвучало сигналом к вводу в действие засадного полка.
— Не тронь мово Семена, злыдень!!!.. — завизжала как циркулярная пила, наткнувшаяся на гвоздь, Аленка — шорникова дочь.
— Что ж это они деют-то, а?!.. — мгновенно получила она поддержку от товарок.
— Ах они, окаянные!..
— Давай, бабоньки, вперед!..
— Зададим им жару!..
— Бей супостатов!!!..
— Спасай мужиков!!!..
И женская половина свадьбы, не усидев на месте, похватала на дворе и в сараях то, чем побрезговали или до чего не добрались мужики, и ринулась в бой.
В ход пошли штуки полотна, которыми орудовали как палицами, моченые яблоки — ручные гранаты, лопаты — копья, поленья — мечи, прялки — бумеранги, веретена — дротики, подушки и перины — дымовые (перьевые) завесы, упряжь — лассо, помои — газовая атака…
Павших дружинников, не знавших слова «отступать», разошедшиеся женщины связывали ремнями или засовывали в бочки и катили в сарай.
Черносотенцы, прикрывая лейтенанта а, может, просто толкая его, чтобы скорее проходил в ворота, чтобы и они успели ноги унести, прикрывая головы от картошки в мундире и банок с вареньем, нервно рвались на улицу.
— Черная Сотня!.. На помощь!.. Бунт в городе!!!.. — вопили они, захлопывая за собой ворота. — Все сюда!!!.. В городе восстание!!!..
И клич их был услышан.
— В городе восстание!..
— В городе бунт!..
— А мы тогда тут чего сидим?!..
— НАШИХ БЬЮТ!!!
И со всех концов стольного града Лукоморска, сметая заметавшихся в панике угнетателей-оккупантов, как весенний паводок очищает от зимней грязи все на своем пути, к дворцу понеслась-потекла веселая и злая толпа. Все, что могло наносить колюще-режущие ранения или, на худой конец, послужить причиной смерти от удара тупым тяжелым предметом, как по волшебству находило свой путь в руки разошедшимся и не знающим больше удержу горожанам.
— Бей их!..
— Не жалей!..
— Как они нас не жалели!..
— Как бояр наших живьем в землю закопали ночью!..
— Думали, не узнаем!..
— Как царя-батюшку в темницу посадили!..
— Как мужиков наших в карьер угнали под плетками!..
— Да они ж алкаши безродные!.. Нормальные-то откупились у лекаря!
— А алкаш что — не человек?..
— Человек алкаш!..
— За алкашей!..
— За человеков!..
— У-у, супостаты!..
— Врешь — не уйдешь!!!..