- На нём лица нет, - сказал Иван.
* * *
Я был на ногах до вторых петухов. Мне отвели светёлку рядом с покоями Ивана и заутреннюю молитву мы провели вместе тут же в часовне. С нами молился Великий Князь и вся его дворня.
Вскоре после заутрени, после умывания и одевания, с третьими петухами, я отправился пешком к хоромам княгини Марии. Там меня встретила её подружка и мы обменялись с ней дарами для друг друга. Предупредив о скором приезде жениха, мы встали с ней на крыльцо и стали ждать.
Выше на ступеньках стояла дворня княгини, мамки и няньки. Все они дружно голосили, про лебёдушку и ясна сокола на разные голоса, на разные мотивы, но с одним смыслом. Девки подтрунивали надо мной и дразнили, пытаясь вывести из себя. Так было заведено.
Когда из-за угла княжих хором вышел поезд жениха, тоже с песнями, украшенный лентами на длинных шестах и бросаемыми на жениха периодически цветами, мамки заголосили громче. Я был удивлён, но плакали они на полном серьёзе. Слёзы лились ручьями. Встретив жениха и приняв от него дары невесте, я с глубоким поклоном передал их, но так как дары умещались в двух сундуках, от мамок выскочили четыре дебелых тётки и, отобрав у молодцев сундуки, бодро затащили их в хоромы.
Дальше пошли торги с подружкой и с мамками за "честь девичью". Мы сначала предлагали один ларец, потом два, но бабы успокоились на пяти ларцах, куче платьев и лент. После этого жених был допущен в покои невесты.
Мария стояла укрытая белым парчовым покрывалом, и смотрела на нас через узкие вертикальные прорези для глаз. Вокруг неё ходил и пел девичий хоровод, в который постепенно входили "друзья" жениха. Это были боярские дети Московского и Тверского княжеств. Петька был тут же. Он ходил, важно вышагивая аистом, высоко поднимая колени, сильно выпятив грудь.
Потом в круг хоровода прошёл с венцом Иван. Мария поклонилась ему в пояс, и он надел венок Марии на голову. Иван поклонился, и Мария надела венок на голову Ивану. Мамки голосить перестали, как по мановению руки дирижёра. Жених и невеста поклонились гостям и пригласили всех на пир. Все сразу и громко загомонили. Двери палаты распахнулись и все прошли за женихом и невестой в большой столовый зал.
Примерно через час пития и здравниц, я поднялся и пригласил всех пройти в храм для божественного венчания. Все присутствующие вышли вслед за женихом и невестой из хором княгини и пошли в собор Спаса на Бору, который стоял буквально напротив выхода из палат княгини, метрах в стах.
После причащения и литургии, молодоженов обвенчали. Под звон колоколов мы вышли из собора и через людской коридор прошли в хоромы Князя Ивана, где начался настоящий пир. Мария сидела всё ещё укрытая покрывалом. И она, и он не прикасались к трапезе, а вокруг них глумились гости, предлагая откушать, или отпить.
Я незаметно пинал мужиков по ногам и щипал девок за разные места. Хотя, в таких, как у них нарядах... добраться до больного места было проблематично. Но я добирался. Меня обзывали охальником и весело смеялись. Некоторые девки подходили вторично, блестя на меня глазами.
- Как бы не заставили жениться, - подумал я весело.
Под вечер молодых отвели в разные опочивальни. По малолетству. До пятнадцати лет совокупление запрещалось. Первым в опочивальни входил я, и несколько раз ударял по постели кнутом, отгоняя нечистую силу. Молодых оставили одних, а я за дверью остался охранять их покой. Вместе с няньками и дядьками. В этой комнате стоял стол, уставленный едой и квасом, хмельного нам не полагалось, и узкая скамья, чтобы мы не уснули.
Надо было дождаться третьих петухов
* * *
Глава вторая
Я ехал в Новгород по заданию Великого Князя. Но сначала мне надо было заехать в Тверь к отцу. По официальной версии Великий Князь отпустил меня проведать сильно хворавшего отца, который находился не в своих вотчинных землях, а в Твери. Ехал верхом, со всей своей сотней.
Стояла середина лета. Плотно утоптанная и укатанная высохшая глиняная двухколейная дорога была не хуже асфальтовой. Дорога из Москвы в Новгород через Тверь была основным торговым путём Москвы. Если раньше весь товар: меха и сельскохозяйственные продукты, шёл на Крымский полуостров в итальянские колонии, то сейчас, после захвата Тавриды и Константинополя турками, московские товары потекли только через Новгород. Поэтому дорога была оживлённой, и безопасной. Если с тобой дружинная сотня.
Двести верст по такой дороге, не торопясь - пять дней пути. Правда пыль из-под копыт раздражала, но я приказал дружине растянуться, и мы не мешали друг-другу.
Ничего существенного в дороге не произошло. Ямские подворья стояли вёрст через сорок, что соответствовало среднесуточному конному переходу, но ночевать я в них не решался. Клопов не переносил принципиально, а запасы еды пополняли в прилегающих к тракту хуторах.