Смекаете?
А, вы уже подумали, что где-то здесь, в тереме, спрятаны сундуки с золотом и бриллиантами, да? И сейчас я свисну, и Голос расскажет мне, где они стоят… ага, щас. Сундуков здесь нет, просто потому, что этот терем — не вотчина Сисеевых. Их вотчина вообще на Волге, на севере, под Ярославлем. А здесь у них — так, загородный дом типа. И деньги, которые здесь спрятаны, вовсе не поражают суммой.
Да, деньги здесь есть. Где-то. «Где-то» — это потому что я не знаю, где именно. А Голос наотрез отказывается это говорить! Она мне вообще не подчиняется, у нас с ней взаимоотношения — на уровне соседей по общаге. Кто захочет — тот поможет другому. А не захочет… Получится как у нас с Голосом. Нет, она согласна с тем, что царь передал мне терем и все имущество в нем. Сопротивляться этому она не будет. Но и слушаться меня или как-то помогать — нет-нет-нет. Хотя бы согласилась не убивать меня и моих гостей — уже большой плюс.
Самое главное — она честно ответила, что в тереме есть казна. И согласилась, что я могу ею пользоваться, ведь казна — это тоже имущество. А вот говорить, где эта самая казна — не говорит! Просто игнорит все вопросы на эту тему, притворяясь глухой. То ли считает, что такие вопросы выходят за рамки ее компетенции, то ли просто глумится. По ее безэмоциональному голосу фиг поймешь!
Ладно, с деньгами пока ситуация не критична. А вот с остальным…
Во-вторых — сам пир. Сами понимаете, шведским столом тут не обойдешься, нужен богатый ассортимент блюд. Да еще и не простых. Потому что — что главное для боярина? Нет, не борода и эта высокая шапка. И даже не Источник. Главное для боярина — это понты. Если уже взялся угощать людей — будь готов удивить их блюдами. Иначе пацаны не поймут, скажут — треш какое-то подсунул.
Казалось бы — ты, мать его, пришел сюда из будущего, за прошедшие почти четыреста лет столько блюд придумали, ты что, не найдешь чем удивить каких-то там бояр⁈ А теперь попробуйте всерьез подумать — чем ты их удивишь? Фастфудом? Пиццей и суши? Пицца на Руси и своя есть, пироги-ветошники называется. А суши…
На дворе — семнадцатый век, здесь к непривычным вещам относятся с подозрением, и какие-то непонятные комочки риса с огурцами и рыбой есть не будут. Это не говоря уж о нори и соевом соусе, вернее, их полном отсутствии. Блин, да здесь для половины известных мне блюд просто нет ингредиентов! А вторая половина здесь известна и без меня! Вот как тут меню составлять?
Кстати, о высоких шапках. Называются они — горлатные, потому что делают их из самого нежного меха, того, что у куниц и соболей на горле. У бояр она — как фуражка у генерала. То есть — можно и без нее, но это неправильно. А раз я теперь боярин… Да, мне такая шапочка тоже край как нужна. Кстати, в гардеробе у Сисеевых такая шапка есть. И даже мне в пору. Вот только за сто лет какая-то меховая моль проела приличную плешь прямо в центре надо лбом. В такой траченной «фуражке» на люди не выйдешь.
Тоже проблема, кстати.
И в-третьих — части бояр передаст приглашения от моего имени Ржевский. Но для особо важных гостей приглашения должен доставить лично я. А проблема в том, что особо важные гости меня знают как Викешку-приказного…
Князь Дашков, набычась, смотрел на меня, изредка пофыркивая через ноздри, как разъяренный бык. Даже глаза медленно наливались кровью, как у тех самых быков в мультяшках.
— Ты⁈ Меня⁈
На его лбу запульсировали красные крестики гнева.
— Зовешь⁈ К себе⁈
Глаза вспыхнули яростными языками пламени. Дашков набрал воздуха в грудь и заорал:
— МЯАААУУУ!!!
Я подскочил на кровати, тяжело дыша. Господи, приснится же такое! Нет, разговор с Дашковым был тяжелым, но все же не таким. Однако мой мозг, похоже, все эти разговоры и приглашения не выдержал и переварил их вот в такой кошмар. Этот еще более или менее приличный. А вот если вспомнить тот, где была Марфа Васильевна…
— Мяаааау!!!
Да что тебя!
Я посмотрел на пол. Там сидел наш кот Мартин, недовольно глядящий на меня, как будто я ему денег должен. Чего он разорался?
— Чего тебе? — спросил я у кота, как будто тот мог ответить.
Мартин лизнул лапу и посмотрел на меня:
— Спросить тебя хочу.
Глава 8
Я подскочил на кровати еще раз. Нет, Мартин, конечно, кошак себе на уме — как и все кошки, в принципе — но до сих пор говорить не умел. Ну или хорошо это умение скрывал.
Впрочем, сон с меня слетел окончательно и я сообразил, наконец, что обращался ко мне не Мартин, хотя бы потому, что голос был женским.
— Что случилось, Голос?
— Люди, которые вошли в терем — твои гости?
Что еще за люди?
— Что еще за люди?
— Два человека, вошедших через окно поварни.
Так. Люди, которые входят через окна — гостями определенно не являются. По крайней мере — добрыми гостями. Хотя — возможны варианты… Может, это какие-нибудь ухажеры нашей поварихи… Я вспомнил повариху — огромную женщину, величиной с медведицу и примерно такой же доброты. Нее… Двое с такой не справятся.
— Это гости или нет? — нетерпеливо повторила вопрос Голос.
— Нет, — ответил я.
И поторопился. Очень сильно поторопился.
Откуда-то… ну да, со стороны кухни раздались два истошных вопля. Быстро оборвавшихся.
— Что ты с ними сделала?
— Убила.
Да едрит твою через Мадрид!
— Зачем? — спросил я, успев одеться и пробегая по коридорам в сторону происшествия.
— Они не были твоими гостями. Ты сам сказал.
По спине пробежал легкий холодок. Я как-то уже привык, что живу в тереме, в котором обитает что-то типа призрака. Ну обитает и обитает, иногда разговаривает. Такая себе древнерусская Алиса. А тут вдруг выясняется, что эта «Алиса» — существо, мягко говоря, недружелюбное и людей не любящее. Получается, что все, ВСЕ, кто сейчас живет в тереме Сисеевых — живет только потому, что я назвал их своими гостями. И кто его знает, когда и что щелкнет в голове — или чем там она думает — у Голос, и не решит ли она, что статус моего гостя больше не является причиной для того, чтобы никого не убивать.
Неприятненько…
В кухню я примчался первым, но, судя по поднимавшемся в тереме гулу сонных, еле различимых голосов — скоро здесь соберутся все обитатели. Нет, кто-то их них мог, наверное, подумать «Да не, показалось» и заснуть обратно, но… На Руси настолько беспечные люди не выживают, так что, скорее, стоит ожидать появления здесь классической толпы из фильмов про Франкенштейна, с факелами и вилами.
Но это потом, а сейчас — осмотр места происшествия… Надо же — во мне включился подьячий Разбойного приказа. И на секунду промелькнуло сожаление, печаль по той интересной и захватывающей, а еще такой простой жизни. И чего меня в бояре вообще потянуло…
Отставить сожаления. Осмотр.
Два тела. Лежат не под окном, как я подсознательно представил, что, впрочем, и понятно: пока Голос меня разбудила, пока я проснулся, пока сообразил, чего она хочет от меня — «гости», которые явно не ночной дожор залезли устроить, двинулись дальше и лежали у самой двери в кухню.
Мужчины. Молодые. Лежат так, как будто… хм. Как будто их кто-то сильный и безжалостный схватил за горло и очень быстро задушил. После чего уронил на пол. По крайней мере, искаженные лица и руки, протянутые к шеям — одинаковы у обоих. Точно так же, как и отсутствие следов удушения.
Снова холодок на спине.
И в этот момент резко распахнулась дверь!
Я подпрыгнул, но, к счастью, это оказалась всего лишь огромная тетка с мощными ручищами. Описывая такие часто говорят «Как моя нога!», так вот — ноги у меня все же потоньше.
Как вы, наверное, уже догадались — это моя повариха. Здесь, где на кухне нужно ворочать огромные котлы, не менее огромные сковородки, туши свиней, а то и целых коров — хрупким женщинам, а-ля Юлия Высоцкая, не место.
Если вы подумали, что в руках у моего боевого мамонта, работающего поварихой, была какая-нибудь сковородка, скалка или там нож — вы сильно ошиблись. Вся посуда хранится, внезапно, на кухне, и спать с ней поварихе никакой надобности нет. Так что вооружилась она подсвечником, здоровенной металлической стойкой, почти что ломом — против которого, как известно, приемов нет — но при ее габаритах он выглядел как небольшая палочка.