И до завтрашнего утра мне нужно еще кое-что провернуть.
— Мишка, позови ко мне сестру мою и помощницу, Анастасию.
Мишка-Филин, врио Ржевского, кивнул и исчез за дверью. Я подошел к деревянному бочонку, стоящему в углу моего кабинета на тяжелых дубовых козлах. С торца, прямо под выжженым гербом рода Осетровских, блестел желтой медью кран, как у самовара. Я открыл его, налил в серебряную чарку меда и отпил глоток.
Хорош медок. Но сам бочонок — лучше.
Бочонок заказан совсем недавно, у моего собственного бондаря — у меня есть собственный бондарь, боже… — и в торце с обратной стороны в нем сделана потайная дверца. Размером как раз с небольшую статую обнаженной девушки.
Да, вы правильно поняли — я собираюсь прятать в нем Источник.
Вообще, сейчас мой Источник, в полногабаритном виде, стоит в тайнике в подвале. И стоять бы ему там и дальше, тайник там оборудован хороший, там сразу и не найдешь… Если у тебя нет Изумрудного Венца, конечно. А тут так получается, что я собираюсь этот самый Венец отдавать. Да еще и людям, которые не отказались бы мой Источник отжать себе. И, хотя в надежности Голос, как охранной системы, я уверен — все же есть опасения, что и ее можно обойти. Как-нибудь. Что тогда помешает Дашкову отправить природную ведьму темной ночкой к ограде терема, чтобы та разнюхала, где и в каком месте сияет Источник зловредного Осетровского. А там и послать вора под каким-нибудь Незримым Словом… правда, такое Слово мне неизвестно, но мало ли оно все же существует.
А вот можно ли увидеть Источник в свернутом виде — сейчас мы с Настей и выясним. Правда, тут есть одна проблема… Источник в свернутом виде — не работает. И Повелением пользоваться будет нельзя. Ладно я, мне оно пока не особо и нужно, а вот Клава активно его юзает в своей контрразведывательной работе. Да хотя бы тому же самому бондарю Повелеть забыть про тайник в бочонке, чтобы информация случайно не утекла. Вот я девчонок и позвал, чтобы обсудить ситуацию… кстати, где они ходят?
Ну вот, легки на помине: Клава — в красном сарафане, Настя — в зеленом, и Дита — в голубом… Диту-то они зачем притащили, на ночь глядя? Ладно, не суть.
— Вот что мне от вас нужно, мои девочки… — начал я.
И меня тут же перебили.
— Я не могу, — решительно сказала Клава, — Я твоя сестра названная!
— И я не могу, — вступила Настя, — у меня жених есть!
— А я могу… — потупилась Дита, — Только неправильно это!
Я завис. Потому что реально не понял, о чем они вообще.
— Вы о чем вообще⁈
Девчонки переглянулись:
— А ты нас разве не затем позвал… — осторожно поинтересовалась Клава.
— Затем — зачем? — уточнил я, когда понял, что на этом она и остановилась.
Девчонки снова переглянулись:
— Чтобы выбрать, кто из нас тебе постель будет греть, пока Аглаша в отъезде, — решилась Дита.
Что?!!
— Что?!!! — взвыл я.
— Да как вам это вообще в голову пришло⁈ — я расхаживал вдоль вытянувшись в струнку девиц, как сержант перед строем, — КАК⁈
— Ну а что мы могли подумать? — округлила глаза Клава, — Аглаша уехала, ты зовешь нас, к себе, ночью, в спальню…
— Это. Не. СПАЛЬНЯ!
— Так твоя спальня через стену.
Ну… Так-то — да. И все равно — ну как можно было додуматься⁈
— Женихов вам надо, — буркнул я, остывая.
Настя смущенно опустила ресницы, Клава отвела взгляд влево, Дита — вправо.
— Так. Понятно, — ничего не понял я, — Ладно. Теперь, когда мы разобрались в этом НЕДОРАЗУМЕНИИ — вот ЗАЧЕМ я вас позвал…
В общем, совещание с этими озабочками — нет, ну надо ж додуматься! — прошло успешно. Клава согласилась обойтись какое-то время без Источника — а если будет край как нужно, всегда можно достать его из тайника, ненадолго развернуть и потом свернуть обратно. Не будет же ведьма Дашкова в режиме 24 на 7 мониторить наш терем. Настя надела Венец и подтвердила, что Источник в свернутом состоянии в Венце не виден. Тут мне в голову пришла одна мысль…
Посмотреть есть ли в тереме ДРУГОЙ Источник.
Сисеевский.
Мысль была проверена тут же — и оказалось, что никакого Источника здесь нет. И нет, свернутым он храниться не может — Источник самостоятельно разворачивается уже через месяц, и в тереме Сисеевых обратно свернуть ему было некому.
Странно, странно, очень странно… Либо Сисеевы спрятали его где-то еще — что маловероятно, перед гибелью рода они все жили здесь, либо… Либо род все-таки уничтожили ради Источника. Только — нахрена он понадобился царю⁈ Не понимаю… Не понимаю…
Вести Венец Дашкову было стремно. По дороге можно было угодить в засаду, подстроенную людьми Дашкова, Телятевского, Морозовых, черта в ступе…
Я перекрестился. «Да воскреснет Бог и расточатся врази его…». Упоминать созданий из-за Грани в такой ситуации не самый умный поступок.
Но, как не странно, дорога до Приказа прошла тихо и мирно. Похоже, Дашков все же сумел удержать факт передачи Венца в секрете.
— Это он? — с порога спросил князь, глядя на ларец в моих руках.
— Да, — я поставил его на стол.
Дашков осторожно откинул крышку и медленно достал Венец. Изумруды сверкнули в солнечных лучах, упавших из открытых створок окна. Князь, как будто не веря своим глазам, повернул украшение, за которое погибло столько народа.
— Это он… Настоящий…
— Поддельный я бы не успел сделать, — хмыкнул я.
Дашков криво усмехнулся, все еще держа Венец в пальцах. На секунду мне показалось, что он хочет его надеть, но князь удержался от порыва и осторожно положил его на стол.
— Твои деньги, боярин Викентий, — рядом с Венцом на столешницу опустился тяжелый кожаный мешок.
Блин. Я и забыл, сколько должна весить такая сумма в условиях Руси. Это в двадцать первом веке семь тысяч рублей — это три бумажки, а здесь — весомая груда монет.
— Что в нем? — спросил я.
— То, что ты просил. Семь тысяч рублей. Золотом.
Ну, тогда можно не пересчитывать. Боярское слово — тверже гороха. Вот если б князь сказал что-нибудь вроде «То, что тебе причитается» — я бы напрягся. Мало ли, что по его мнению, мне причитается. Может — клубок гадюк?
Я положил руку на мешок:
— Уговор исполнен.
— Уговор исполнен, — повторил Дашков и, не удержавшись, коснулся пальцами изумрудов.
И в этот момент его голова взорвалась.
Глава 40
За моей спинойчто-то ударило в стену.
Капли крови Дашкова забрызгали мое лицо.
Безголовое тело князя медленно начало заваливаться набок.
С небольшим опозданием из раскрытого окна донесся грохот выстрела.
Стреляют!
Никогда не был под обстрелом, но, как мне кажется, любой, кто смотрел фильмы, хотя бы примерно представляет, что надо делать в этом случае.
Я рухнул на пол и откатился в сторону.
Над головой свистнуло и в противоположной стене образовалось еще одно расщепленное отверстие диаметром с… да, наверное, с мою голову.
Хорошо, что меня в окно не видно, а сквозь стену…
Грохнуло! Бревно стены под окном взорвалось облаком щепок, одна из которых впилась мне в щеку. В стене осталась дырка, сквозь которую пробился дневной свет.
Да из какого гранатомета по мне садят⁈
Хотя… Если наложить на пулю и ружье правильные Слова… Можно получить и вот такой эффект. Хорошо хоть, что стрелок сквозь стены все же не видит и пальнул наугад… Я вжался в пол, тихо молясь, чтобы не сглазить и чтобы этот снайпер действительно не видел сквозь стены. В конце концов — первый раз он выстрелил все же через окно…
Ничего.
Я выдернул щепку — больно, блин — и принял решение валить отсюда. Вот только… На столе остались лежать Изумрудный Венец и деньги. Деньги — мои. А что с Венцом делать? Оставить здесь? Так мало ли что — сопрут и гадай, у кого он окажется. С собой забрать? Так вроде как бы неправильно — он уже не мой, продан… Ладно. Если у Дашкова найдутся наследники — отдам им. А сейчас — надо валить.