Похоже, мое появление здесь — это некий эксперимент царя-батюшки, мать его… достойная женщина, вне всяких сомнений. Мол, а давай-ка запустим сюда боярин из рода, который стопроцентно с Сисеевыми не ссорился. Вдруг на тереме какое-то проклятье, подействует оно на него или нет?
— Я признаю тебя владельцем терема согласно повелению царя при условии…
Так. Началось. Я снова напрягся. Господь, ты рискуешь остаться без свечки.
— Ты поможешь отомстить за погибший род.
— Отомстить… кому? — осторожно поинтересовался я, уже чувствуя, что ответ мне не понравится.
— Всем.
Ну, что я говорил?
— Ты уверена, что война сразу со всеми стоит того, чтобы обладать теремом… без всяких сомнений, замечательным, но всего лишь теремом?
Голос замолчала. Надеюсь, она задумалась, а не взводит фигуральный курок.
— Что ты хочешь получить еще?
Вертолет и миллион долларов мелкими купюрами, блин! Ладно, первый вопрос:
— Остались ли у Сисеевых земли, которые я могу получить в вотчину?
— Нет.
На этом вопросы можно и закончить. Собирать удочки и сматываться. Голос хочет мести «всем» — то есть, она попросту не знает, кто виноват в вымирании рода — и, если я не пообещаю отомстить, она не признает меня владельцем…
Стоп.
— Ты знаешь, кому конкретно ты хочешь отомстить?
— Всем.
Маньячка.
— «Всем» — это кому? Всем людям на Руси?
Молчание.
— Нет.
— Тогда кому?
Голос помолчала.
— Всем, кто виноват в гибели рода Сисеевых.
— А ты знаешь, кто это?
— Бояре.
— Что, все сразу?
Молчание.
— Я не знаю.
Так. Я мысленно потер ладони. Кажется, это задача для Аквамена… в смысле, подьячего Разбойного Приказа, пусть и бывшего.
— Как к тебе можно обращаться?
— Как хочешь.
— Можно называть тебя… — я мысленно хихикнул, — Алиса?
А что, смешно же — Алиса, хи-хи… Так. Стоп. Викентий, похоже, это уже истерика. Давай, возьми себя в руки, тряпка!
— Нет, — ответил голос.
— Почему? — не понял я.
— Мне не нравится имя Алиса.
Голос — точно женщина. Как у любой девушки: «Делай, что хочешь, мне все равно. Только вот это не делай, вот это, вот это и вот это. А также вон то, вон то и вон то. А то, что вот это вот нельзя делать, ты должен был и сам догадаться».
— Тогда как к тебе обращаться?
— Как хочешь.
— Можно называть тебя — Голос?
— Можно.
Мое лицо прям зачесалось от желания сделать фейспалм.
— Голос, предлагаю тебе сделку. Ты разрешаешь мне жить в тереме в течение года. Мне и тем, кого я приведу с собой… и тем, кого я приглашу в гости — тоже. За это я обещаю найти тех, кто виноват в гибели рода Сисеевых и отомстить им. Если в течение года у меня это не получится — тогда я уйду отсюда.
Если в течение года у меня не получится найти вотчину и свалить туда — то и терем Сисеевых мне не пригодится. Меня лишат боярского звания. А потом — и жизни. Зато в течение этого года у меня будет свое жилище, к тому же — надежно защищенное от проникновения всяких воров и прочих наемных убийц. Ну и в любом случае — я попытаюсь разобраться, что там произошло с родом Сисеевых сто лет назад. Кому-то, может, покажется странным — выполнять обещание, данное странной невидимке, но я все же предпочитаю вести дела честно. К тому же… Мне ее немножко жалко.
Правда, я не знаю, было бы мне жалко, если б это был мужской Голос.
После небольшого полумрака сеней терема яркий блеск снега резанул по глазам, аж чихнуть захотелось. Я сощурился…
И понял, что после договора с Голос мои неприятности на сегодня отнюдь не закончились.
Все мои мальчики и девочки собрались внизу, у подножия высокого крыльца терема — и ни один из них не смотрел на меня. Все смотрели на раскрытые ворота. Туда, где рядом с моими ямскими повозками стояли разукрашенные сани, окруженные вооруженными всадниками.
В санях сидела женщина. В шубе и меховой шапке, на вид — лет сорока с небольшим, невысокая, худощавая, на левой ягодице — две родинки в ряд… Этого я, конечно, отсюда не вижу, но про родинки знаю точно. Сам видел.
В санях ожидала моего возвращения из терема Сисеевых боярыня Морозова.
Глава 5
Боярыня увидела, что я вернулся из терема, и вышла из саней. Скорее даже — выпрыгнула, как молоденькая. Выдвинулась чуть вперед — за ее спиной встали полукольцом ее люди в оранжевых кафтанах — и остановилась, глядя в мою сторону. Отсюда, с крыльца, не очень видно, но, могу поспорить, она улыбается.
Весело так. Как акула при виде серфингиста.
Вспомнился дурацкий анекдот. Тот, где богатырь у дороги, перед ним — камень, все по классике, а на камне на том неклассически написано, что куда б ты не поехал — одинаково люлей получишь. Но нужно решить, куда ж тебе ехать. И побыстрее, а то прямо на месте люлей получишь.
Вот я сейчас в точно таком же положении. Как там оно в шахматах называется… шанцунг? Нет, цугцванг.
Сделать вид, что не заметил ее и вернуться в дом — значит, испугался. Потеряешь лицо, а за сохранением лица бояре следят ничуть не меньше самураев.
Пойти ей навстречу — значит, признать себя ниже статусом, тот, кто главнее, не идет сам, он ждет, пока подойдут к нему. Потеряешь лицо.
Стоять и думать — значит, глупец. Потеряешь лицо.
Куда не кинь — всюду клин. Вот, так правильнее сказать, по-русски, без всяких дурацких шанцунгов… тьфу, цугцвангов.
Что делать, что делать, что делать…
Ладно. Главное — начать, там само пойдет.
Я спустился с крыльца:
— Настя, Дита, Клава — со мной. Александр, Аглаша — остаетесь здесь. Мурин — тоже здесь, будь готов.
— А чего это я здесь? — попыталась было возбухнуть моя скоморошка.
— Потому что я так сказал, — отрезал я.
Нет, это я не «мужика» включил, мол, как я сказал, так и будет. Просто именно сейчас все должно выглядеть так, как будто у меня — не банда самостоятельных и независимых личностей, а команда. Иначе… вы правильно поняли, потеряешь лицо. Что это за боярин, если он своих людей построить не может?
Аглашка вполне ожидаемо надулась. Я вздохнул. Девушки… Что вы с нами, мужчинами, делаете… И лучше молчите насчет того, мужчина я или нет!
— Аглашенька…
— Чего? — обиженно подняла она глаза.
— Как ты думаешь, где должна быть женщина, когда ее мужчина ввязывается в опасное дело?
— За его спиной? Подавать ему заряженные ружья?
— Ну… И это тоже. Но еще лучше, и уж точно спокойнее для мужчины — если она будет находиться в безопасном месте. Чтобы он точно знал, что хотя бы с ней все будет в порядке.
— Там будет опасно⁈
— Там МОЖЕТ быть опасно.
— Может⁈ У нее — стрельцы!
— А у нас — Мурин.
На самом деле — я был более чем уверен, что мне ничего не грозит. Марфа Васильевна не казалась дурой, а, значит, вот так, внаглую, против повеления царя не пойдет. А если я все же переоценил ее интеллект — то у Мурина приказ, класть всех, кто не я и не мои девочки. Да, и боярыню тоже. Если у нее нет тормозов — то лучше нейтрализовать опасность сразу.
Быстро чмокнув Аглашку в носик, я махнул остальным девочкам и двинулся к воротам. Сторож, про которого я, надо признать, просто забыл, дернулся было, но был тут же пойман за шиворот Муриным и затих.